Старик сосед сейчас живёт один.
Года, болезни – всё обыкновенно…
С женой прожили шесть десятков зим,
С конца сороковых, послевоенных.
Хоть ростом и не вышла – до плеча
Едва ему дотягивалась Груша,
Смела была, в работе горяча,
За то, наверно, и запала в душу.
Любовью то зовётся, или нет –
Пошли и записались в сельсовете…
Шесть дочерей произвела на свет,
А от чего ещё родятся дети?
Во всём она была ему под стать,
С людьми не шумной, а с начальством – смелой,
Коров доить, на тракторе пахать –
В её руках любое дело пело.
Ломать хребёт с утра и до темна
Обычная крестьянская работа,
И оттого, что кончилась война
Нисколько не уменьшились заботы.
Но заросли пожарища травой,
И дети подросли, и вышли в люди,
Катилась жизнь привычной колеёй,
И думалось, что так оно и будет…
Но жизнь – она не безобидно трУнит,
Ей по душе поиздеваться всласть,
И, прочитав газету, баба Груня
Во все печёнки матом крыла власть.
И, будто бы сердясь за эту смелость,
Ворчала – Да у нас-то всё прошло,
Помучились, а только бы хотелось,
Чтоб вы за нас пожили хорошо…
Зачем я здесь всё это вспоминаю?
Быть может, это боль, быть может - стыд,
Но только баба Груня, как живая,
Перед глазами у меня стоит.
Быть может потому, что очень гулко
В соседском, чисто прибранном дому…
Сосед сказал вчера – Ты знаешь, Юрка,
Как в старости тоскливо одному!