Двадцатый век, какой-то год
Питерской осени картина
На этот свет под неба свод
Вдруг появляется Кристина.
Ребенок чудный и прекрасный,
Не прекословит понапрасну,
Живет на радость всем она
Всегда послушна и скромна.
Живет тихонько, любит чтенье,
Весенний свет и летнее тепло.
Всегда природное цветенье
Ее тянуло и звало.
Она росла и расцветала
Всех ближних дева умиляла.
В осьмнадцать, белою зимой
Стала Кристиночка женой.
Родился сын у ней прекрасный
И вроде просто все и ясно,
И вроде все так как у всех –
Дни серых будней, дни утех.
Но что же ты грустишь Кристёнок?
Заботливый есть муж, ребенок,
Но веселясь среди людей
В глазах всегда сезон дождей.
Наверно улыбаясь и шутя
Ты хочешь лета, но ты осени детя!
В душе ты спишь и ждешь чего-то,
Что вдруг придет и оживит.
Ты видишь сны, а в снах кого-то,
Кто волю к жизни укрепит.
Ты видишь в снах моря и дали,
Заморские прекрасные леса,
Там солнце опускается едва ли
Чтоб отдохнуть на полчаса.
Там небо голубое, голубое,
Там так тепло, там яркие цветы!
Ты там все время будешь молодою,
Осуществятся там заветные мечты.
Дитя дождя и осени ребенок,
Все замечательно – смотри вокруг.
Весь год ты ищешь лето, мой Кристенок!
Жару объятий, ласку губ и рук.
Ты даришь свет, а счастья не находишь,
Но согревать тебя должна не кровь,
А самая обычная всего лишь
И самая чудесная любовь.
20.12.2004 г.