Утоли запоздалую грусть мою, сказочный вечер,
легкокрылым беззвучием сердце моё успокой.
Я сегодня не в духе, чтоб выслушать чьи-либо речи
о хорошей погоде,
искусстве
и жизни людской.
Редкий снег не встревожит уснувшую белую вишню,
что, подобно невесте, встречает на праздник весну,
и души моей вьюга становится тише и тише,
но сегодняшним вечером, видимо, я не усну.
Ты придёшь навестить мою сказку в безлюдные дали,
где почили мечты беспробудным и призрачным сном,
спрятав взгляд под бесчувственно серою мнимой вуалью,
чтоб опять насладиться моим беспросветным житьём.
Только я не прощу,
не паду пред тобой на колени,
и тебя удивят мои действия,
чувств
и взгляд. Ну и пусть удивят!
Надоели пустые стремленья!
Излечил моё сердце от них этот сказочный сад.
Ветерок в полутьме с мелким дождиком, кажется, просит:
«Успокойся,
прости,
ведь она лишь твоя навсегда!»,
А душа говорит:
«Всё прошло, и железная осень
все осколки разбитой любви замела на года».
После снега земля оголила свои сухостои,
в одиночестве сжался кустарника жалкий скелет…
Всё прошло,
всё забыто,
и чувства копейки не стоят,
о которых молчит бандеон* это множество лет.
Новый день полон девственной свежести нового мая,
что несёт чистоту ярких помыслов новой весны,
той, которую мы в сотнях вёсен найдём и узнаем,
посвящая лишь ей все чудесные зимние сны.
И вчерашней надежде составит достойную смену
вера в новые чувства, которых казалось бы нет:
без боязни и злобы,
без боли и дерзкой измены,
от минувшей невзгоды стирая затоптанный след.
До чего ж хорошо в этот нежный по-вешнему вечер
наслаждаться безмолвием тёплых вишнёвых садов,
и не слушать всё те же занудные серые речи,
и не видеть ни грязи,
ни слёз,
ни уродства,
ни кровь.
Утоли запоздалую грусть мою, вечер, сын сказки,
легкокрылым беззвучием душу мою успокой!
Мне не нужно ни грёз,
ни загадок,
ни нежащей ласки,
а обыденный сердцу людскому и милый покой.
Уходи ж к чёрту, грусть, хватит сердцу томиться в неволе,
покидай мою душу, бессильная старая злость!
Я хочу погулять вешним днём в зеленеющем поле,
а не грызть, как собака, тоски своей твёрдую кость…
Я бессилен в любви,
в ней подобен я грустному волку…
Тихий вечер,
спаси,
задержись с лучезарной зарёй!
Ведь уже в сотый раз в миг сухого ненастия только
я сегодня, мой призрачный друг, остаюсь лишь с тобой.