Р.К.
Чем останемся? Кто бы ответил.
Может, музыкой этих слов.
Чем-то хрупким, может быть, памятью,
в записной номерами-цифрами,
фотографией на столе.
(И ещё незначительным чем-то.)
Мы останемся в доме напротив
отражением в окнах, мы
так останемся в людном скверике,
что зайдутся в молитве-истерике
опустевшие города.
Мы исправно вносили лепту
своей квотой в планетный гвалт,
из которого – музыка племени,
из которого Божьей искрою
неразборчиво имена.
Но теперь, в полумраке комнат
мы останемся чёрти чем,
проживая жизнь белую начерно.
Записная в руке – незначительно…
В доме тикает тишина.