Пьянил собой – как впрыскивал наркоз,
теряли очертания предметы…
Я прятала лицо в шифон волос,
не отличая темноту от света…
Он телом накрывал, что простынёй,
как и под ней – ни тяжело, ни жарко,
наш мир был плотной шторой затенён,
а воздух пах травою и заваркой…
Я плакала, несла какой-то бред,
ловила ртом его ладонь сухую,
сдирала щеку о колючий плед,
достоинством нисколько не рискуя…
Уставшая, смотрела в зеркала,
которые троили отраженье -
он за спиной, незыблем, как скала,
прикрыв глаза, без сил и без движенья…
Мы, тихие, сплелись лоза с лозой,
до капли не излив друг другу нежность…
Так вечером сморит перед грозой,
чтобы проснуться в утреннюю свежесть…