Жизнь прекрасна. Глава 45
После посещения ювелира на Заньковецкой его непрестанно преследовала мысль о том, что он должен попасть на вокзал, забрать оттуда свою “рабочую” сумку и избавиться от нее, раз и навсегда.
«Менты ведь периодически проверяют ячейки в камере хранения, если долго их никто не открывает. Я должен туда попасть. Но когда? И как?» – думал он, спускаясь в лифте.
Он понимал, что единственный способ избавиться от нее, это сжечь ее где-то в лесу, подальше от города. Но как туда попасть незамеченным? Ведь не брать же туда такси, сказать водителю, мол, подожди, пока я схожу, пописаю, взять с собой сумку, а потом вернуться без нее! Конечно, нет. Во-первых, какой таксист поверит мне, что я вернусь? Во-вторых, он же обязательно запомнит место, где я выходил, а потом либо сам приедет в поисках этой сумки, либо, что еще “лучше”, привезет ментов….
«Нет, пока не будет собственной машины, о сумке и думать нельзя. Но времени нет совсем! Завтра венчание, сегодня еще разговор с Вадиком, всякие формальности по поводу завтрашнего дня, в воскресенье отдых. Надо и об этом хорошо подумать. В понедельник шведы с переговорами. Покупка всего необходимого для поездки. Кстати, еще ведь визы не оформлены, путевки не куплены. Короче, машину надо купить, кровь из носу. И тут же съездить на вокзал. Господи, ну, как все успеть?!» – терзался он, выходя из лифта.
Дверь в парадном так и оставалась открытой. Он вышел и захлопнул ее. Замок щелкнул, и что-то у него внутри тоже щелкнуло.
«Что-то я становлюсь очень нервным. Нельзя так реагировать на все. Я теперь нужен не только себе или им. Я теперь нужен ЕЙ», – подумал он и в тот же момент увидел приближающееся пустое такси. Он поднял руку и, не раздумывая, сказал:
– На вокзал, пожалуйста.
А про себя подумал: «В конце концов, эти двадцать, тридцать минут ничего не решают. Лучше я заберу сумку и оставлю ее у себя в офисе, до решения проблемы с машиной».
Он вышел возле центрального входа вокзала, расплатился с водителем и пошел в камеру хранения. Когда он спустился, то уже издали увидел, что ячейка, в которую он ставил сумку, была открыта. У него все внутри оборвалось, а лоб покрылся испариной.
«Только не сейчас! Не теперь! Этого не должно произойти ни за что!»
Он не решился повернуть и тут же выйти из камеры хранения. «Лучше я пройду и сделаю вид, что кого-то ищу. Пройду по рядам и выйду. Но что мне это даст? Сумки-то нет. Они ведь, скорей всего, просмотрят запись камеры наблюдения, на которой увидят меня, ставящего сумку в ячейку. Что делать? И почему такое произошло? Ведь прошло около недели, дней шесть, не больше, нет, даже пять. Почему они открыли ячейку так быстро?»
Эти все слова проносились у него в голове со скоростью звука. Он двинулся в “свой” ряд, поравнялся с открытой ячейкой, и вдруг понял, что ошибся! Его ячейка стояла закрытая, как ни в чем не бывало. Он подошел к ней и начал набирать код, который прекрасно помнил. С цифрами у него по-прежнему было все в порядке. От волнения руки у него немного дрожали. Он с трудом унял дрожь и открыл ячейку. Сумка стояла там.
«Господи, какое счастье, что я ошибся!» Он вынул сумку, повесил ее на плечо и направился к выходу. В его сторону двинулись какие-то два мента. Он с трудом сдержался, чтобы не побежать, и продолжал идти к выходу. Они подошли к нему, и один из них неожиданно спросил:
– Извините, у вас не найдется пару сигарет? Мы тут с ночи дежурим. Смена еще не пришла. Уже уши пухнут.
– Извините, к сожалению нет. Я не курю.
Менты были явно разочарованы. Он вообще давно не видел таких молоденьких милиционеров, да еще просящих сигареты.
– Понятно, ребята. Успехов вам. Сочувствую, но не могу ничем помочь.
– Вы уже третий некурящий, – сказал второй милиционер. – Похоже, пора и нам бросать курить.
– Ой, ты бросишь! – рассмеялся его товарищ. И они еще о чем-то спорили, но он уже не слышал, поднимаясь по лестнице.
Только остановив машину, усевшись на заднее сиденье и назвав адрес офиса, он понял, как он перенервничал и как устал от той, прежней жизни.
Он ехал по городу с закрытыми глазами, уже не любуясь цветением деревьев и кустов, яркими тюльпанами на клумбах, а думал только об одном, как поскорей сесть в самолет, который унесет их двоих, сперва в Непал (дней на пять, не больше), а потом на Фиджи!
В Непал он сам давно хотел слетать. Он слышал о турах, которые включали медитацию в буддийских монастырях Непала. Он не был уверен, что та медитация, которой их с Володькой научили на курсе “совершенного человека”, такая же. Но можно научиться медитировать по-новому. В конце концов, медитация ведь пришла оттуда, с Востока. Он еще не рассказывал Тамаре обо всем этом, но надеялся, что она поймет его. «Она ведь тоже почему-то давно мечтала о Непале».
Машина подъехала к офису, он расплатился и вошел в вестибюль. Он уже давно так поздно не приезжал на работу, и поэтому почувствовал себя несколько неловко, когда никто не влетал вместе с ним в офис и не спешил в лифт. Наоборот, несколько человек спускались по лестнице. Поравнявшись с ним, они поздоровались и пошли к выходу, видимо, по каким-то своим делам.
Он взглянул на часы – и обомлел: на часах было две минуты второго, начало обеденного перерыва. Его ведь должен ожидать Вадим! И телефон почему-то не звонит. Просто какие-то чудеса! Он вынул из кармана мобильник и увидел, что он разрядился!
«Черт! Я ведь оставил зарядное устройство дома….» Сказав “дома ”, он аж вздрогнул. Нет, не дома, а там, в тридевятом царстве, в сундучке у кощея бессмертного, куда он никогда не поедет, ни за каким зарядным устройством или свитером, или еще чем-то.
«Все это можно купить, а вот счастья не купить ни за какие деньги!» – думал он, поднимаясь по лестнице.
Он вышел в коридор и подошел к приемной, дернул за ручку, но дверь была закрыта.
«Так, их еще нет…. Прекрасно! Где это они застряли? Они что, пол-Киева решили купить?» – с некоторым раздражением подумал он, но тут же отогнал эту мысль от себя. Он ведь сам еще час назад ездил по городу в поисках всего того, за чем, возможно, сейчас гоняется эта парочка. «Да, и возможностей у них поменьше», – подумал он.
Он направился к себе в офис, открыл дверь и вошел. В комнате было светло, солнечные блики играли на ковролине, письменном столе. Он, первым делом, поставил сумку в свой потайной шкаф, и закрыл его. Когда-то ему казалось, что нет места надежней. Но теперь и эта сумка, и этот шкаф просто жгли ему руки и душу.
Перед тем, как закрыть его, он бросил в сумку флешку, которую он вынул из кармана. «Все, все должно быть уничтожено. Никаких следов не должно остаться!» Он понимал, что не только эти вещи, молчаливые свидетели его акции возмездия, должны исчезнуть. Он должен выбросить из головы все свои разработки этой акции, забыть все навсегда! Но Вадьку, как забыть Вадьку? «Дружище, прости меня. Я тебя никогда не забуду. Но позволь мне забыть все это.
Я даже Томику не имею права рассказать, чтобы она не чувствовала груза ответственности. Ты ведь знаешь Томика, Вадюня, знаешь, какая она правильная…». И ему почудился какой-то звук, вроде вздоха. Он даже оглянулся на дверь и понял, что это был звук закрывающейся двери лифта. Он подошел к двери и выглянул.
Татьяна и Вадик только, видимо, вышли из лифта, груженные, как и он, час назад, пакетами и коробками. Татьяна ключом открывала дверь приемной.