Знаешь, дело не в том, что ты ищешь её глазами, а ко мне подвигаешь рюмку
С мутноватой водичкой, с запахом спирта, со вкусом клюквы.
Дело в том, что мне через месяц двадцать, а выгляжу я на десять,
Что устала от серых будней, коммерческих фильмов, дешёвых сплетен.
Эта жизнь – субститут. Не еда – а сухие смеси.
Знаешь, мальчик, ведь это же ты за меня в ответе.
Ты же держишь меня за запястье, хоть ей посвящаешь песни.
Мне же кроме твоей улыбки ничего и не нужно на этом свете.
Я ношу тебя на лопатке, как другие – на шее крестик.
Эта жизнь без тебя даже грамма, поверь, не весит.
Ведь мне хриплый твой голос как ржавая спица в спину.
Я всё больше стараюсь смотреть на тебя, как на сына,
Не похожего на отца, но удавшегося на славу.
Мне когда-то казалось, что я не смогу стать слабой.
Тут нам всем стелют мягко, потом оставляют шрамы,
Воздают по поступкам, по ценностям и по нравам,
Даже если ты самый святой, даже если красивый самый.