Бежит ручей, искрясь, струей прохладной,
Шлифуя камни, отражая телом небо.
Бежит и впитывает жизнь в себя жадно,
Обрывки листьев, солнце, крошки хлеба...
Стремится он вперед, ища себе дорогу,
Питая землю, обнимая нежно травы,
Себя теряя с каждым метром понемногу,
Он дарит радости минуты и забавы.
Стремится ручеек вперед, встречая горе,
И растворяются в нем слезы, исчезая,
А радости улыбки он уносит в море,
Лиц отраженья многократно умножая.
Он в жизни горя видел много, много счастья,
Но, не оглядываясь, продолжал дорогу.
Через года и города, через ненастья,
И весело играя брызгами ; через пороги.
И небо плакало над ним, теряя слезы,
Он впитывал в себя их, понимая,
И вздрагивал от молний, проходя сквозь грозы,
В воды потоке свои мысли растворяя.
Топтали его люди каблуками острыми,
Машины грязь колес о спину вытирали,
И капал на него бензин кругами пестрыми,
А злые люди мусором в него бросали...
И плакал часто ручеек, давясь слезами,
Но брызги слез на солнце радугой играли...
И улыбались люди с грустными глазами,
И дети, весело смеясь, толпою пробегали.
Устав, веселые туристы пили его душу,
Он отдавал себя всего, им улыбаясь,
Но продолжал свой путь, лишь смех услышав,
И слезы листьями опавшими вытирая...
Он радовался ветру, говоря с ним громко,
И утреннему солнцу, бликами играя,
Бежал вперед, мурлыча вслед котенку,
Замедлив бег немного, догоняя.
Но с каждым днем темнее становились воды,
Что нес ручей, плохое в людях забирая.
Он чувствовал всю тяжесть, что взвалили годы,
Со страхом в реку жизни превращаясь.
Летел теперь вперед ручей потоком бурным,
Не в силах ни на миг остановиться,
И люди убегали от него толпой безумной,
Когда он, радостно играя, к ним стремился.
Он продолжал дорогу, потемнев от горя,
Счастливые минуты детства вспоминая.
Когда на горизонте он увидел море,
Он грустно улыбнулся, умирая...