Я давно не писал тебе писем,
Не звонил, хоть пытался не раз,
Здравствуй, мама, навек я зависим
От твоих тёмно-матовых глаз.
Они нежно глядят с фотографии,
Что стоит у меня на столе,
Как с иконы святой – глаза матери
Далеко на могильной плите.
Я зависим от рук твоих нежных,
От почти неземного тепла
И от дней тех, таких безмятежных,
Когда ты меня в чреве несла!
Здравствуй, мама! Я жутко скучаю
По улыбке твоей и глазам,
Даже женщин себе выбираю
Подсознаньем, а не по годам.
Выбираю по взгляду родному,
По немому строению фраз,
И глядят на меня прям из дому
Две святые пары женских глаз.
Здравствуй, мама! Родной твой сыночек
Жертвой стал у Слепого Суда:
Хоронил своих первых двух дочек,
Ты, я помню, сказала тогда:
«Надо жить! Надо жить, мой ребёнок,
Видно, Кара от Бога сошла –
Твоих девочек путь был недолог»,-
А потом вслед за ними ушла.
Далеко от родного порога
Помню я материнский завет.
«Ты придёшь обязательно к Богу»,-
Говорил мне отец Филарет.
Ты живёшь у меня в подсознании,
Где пытаюсь я Бога найти, -
Слишком много печали во знании,
Слишком много гордыни внутри!
Я зависим от этого, мама!
И, наверно, схожу я с ума –
Одного сострадания мало,
Когда всюду в России война!
Я скучаю, мам, жутко скучаю,
Но я знаю одно: надо жить!
Материнский завет получаю:
В Бога верить и сына растить.
Он растёт – богатырь и красавец,
Я его привожу на погост,
И твоей фотографии глянец,
Словно видит его в полный рост!
«Ничего себе, вымахал парень,
Не успела понянчиться с ним!»
-В баскетбольной команде играет!
«Если сможешь, в Москву забери!»
Помнишь, мам, мной мечтала гордиться?
Теперь можешь – спроси у отца,
Я теперь в Первостольной столице
Людям души лечу и сердца.
Я приду обязательно к Богу,
И тогда я увижу тебя!
…И с заботой глядит, и с тревогой
С фотографии любящий взгляд.