Нет наслажденья больше, чем на грани утра
застыть, пока неярок первый свет
и птицы заливаются от счастья,
как будто времени и смерти в мире нет.
Но яркий свет приходит, как проклятье,
горяч, уродлив, груб больной рассвет.
Как радостен весны намек несмелый,
он - обещанье счастья, окончанье тьмы и бед,
а летний зной, листвы зеленой плесень -
другим, чужим мольбам божественный ответ.