Я не помню ничего: только линии ладони -
Кто-то очень посторонний дал тепла мне своего -
Руку дал. На белой коже – дюжина была дорожек -
«Тише - тише – осторожней - и не бойся никого».
То ли вечер - то ли утро – было холодно, как – будто
Металлические двери и железные замки…
Я рыдала, что не верю ни в любовь, ни в камасутру –
Он жалел прикосновеньем чудодейственной руки.
Мы сидели на скамейке – у воды… Унылый лебедь -
Городское наважденье – два подрезанных крыла –
Два случайных человека – бабочки в осеннем небе –
Он жалел как мог чужого, я открылась как могла.