Буйство плоти, приговорённой к распаду…
Изящество линий телес летящих,
рождённое потом, стоном, надрывом…
Это красиво!
Мне говорят:
«Это красиво!»
В моей душе усталость, как от барахолки галдящей…
Я не выношу навязчивого мотива,
гримас, слоями краски засохшей, хрустящих,
балагана, в котором – тоска в «ничто» уходящих
пакуется в размалёванный целлофан с надписью: «Веселиться надо!
До упада!» –
До ада
не восприятия слова, вымолвленного и нежно и строго.
Может рай – духовное напряжение,
никем не увиденных репетиций?
Уж точно – не за деньги купленная услада
пресыщенного мельтешением зрения!
Когда я пишу стихотворение,
душа моя – в небе пустынном парящая
птица,
голоса всех, не услышанных миром, поэтов,
как ангелы-спасители неслышно дышат
за каждым взмахом растоптанных толпой крыльев
видимого только Богом
духовного воскрешения…