На ветхих полустанках бытия,
Вагон мой не доходит до перрона.
И бабушки, как старые иконы,
С немым укором смотрят на меня.
Тут непрестанно осень на полях,
Дымят костры и горький запах хлеба.
Тут небо в пересохших журавлях,
Переливается из прожитого в небыль.
И чуден звук рождаемый землей,
Как детский плач и в предрассветной мути,
Он вторит ангелу нашедшему покой.
В замершей на мгновение секунде.
И время – бог, плетется позади,
С протянутой в минувшее рукою.
И стигмы вечности – упавшие кресты,
Как той войны, забытые герои.