1
Мне всё равно, что в спину мне кричали.
Бессилье в этот крик переросло.
Но в нём, наверно, Богом мне дано
Услышать нотки боли и печали.
Так часто просто делаешь, как все.
А чья вина? Мы к этому привыкли.
И только после, головой поникнув,
Дашь волю навернувшейся слезе.
А если страх заполз тихонько в душу,
Он лишь свой голос позволяет слушать.
Есть для иных верёвки и столбы.
В незнании легко вершить суд скорый,
Трудней невежества порвать оковы.
Не дорожу я мнением толпы.
2
Не дорожу я мнением толпы.
Оно всегда, как правило, безлико,
Но может вырасти в большое лихо,
Под чёрным флагом злобной темноты,
И выплеснувшись лавовым потоком,
Сминая, разбивая и круша,
С безжалостной холодностью ножа,
Прокатится оно волной жестокой.
Неужто человек подобен Богу,
Коль с кистенём выходит на дорогу,
Своё предназначенье позабыв?
Но не рискуют в этой жизни шеей,
И даже убеждений не имеют
Лишь те, кто заурядны и слабы.
3
Лишь те, кто заурядны и слабы,
Наверное, поэтому жестоки.
Зачем же бесполезные уроки,
Коль не хотят они иной судьбы?
Гораздо проще обвинять, чем делать,
А ненавидеть легче, чем любить.
Запутать очень просто жизни нить,
Когда она в руках у неумелых.
Быть может, дело в психологии раба –
На слабом злобу вымещать всегда?
Побитый пёс, он лишь скулит, не лает.
На мир спустилась трёхсобачья ночь…
Отплакав, много выброшенных прочь
Сбиваются в озлобленные стаи.
4
Сбиваются в озлобленные стаи.
Лишь только несогретые теплом.
Кого не ждёт в свои объятья дом,
И глыба в льда в душе совсем не тает.
Там жизнь не карнавал и не парад.
Непредсказуем улиц мир жестокий.
Но нами же, взращённые пороки,
Как эхо, возвращаются назад.
И я оставил город разделённый
На кланы, на кварталы, на районы,
Где жизнь идёт в пыли и духоте.
Я пью из родников. В ветрах купаясь,
Чему-то беспричинно улыбаюсь…
Теперь один. Внимаю красоте.
5
Теперь один. Внимаю красоте
Живых картин. Бессменной чередою
Они всегда встают передо мною
Подобные несбывшийся мечте.
А как прекрасно тихой лунной ночью
В мерцанье света движется туман.
Мне кажется, русалки гибкий стан
Я вижу там, где перекат бормочет…
Но сказка прячется, луча пугаясь.
Едва восход, а птицы просыпаясь,
Тотчас поют гимн жизни, как рапсоды.
Так хочется взлететь и прокричать:
Я хоть и малая, но, всё же, часть
Великой всеобъемлющей природы.
6
Великой всеобъемлющей природы
Мы всё же дети, хоть себя и мним
Царями и почти боготворим,
Но вот дела, по сути, сумасбродны.
Как мы слабы – не дышим под водой,
Не видим ночью, даже не летаем,
Но думаем, что мы достойны рая,
Хотя давно разобщены с душой.
Подрезав крылья ласточке-мечте,
Погрязли в склоках, в мелкой суете.
Не любим и капризов у погоды.
Так в чём цель жизни? Я ищу ответ…
Когда гляжу назад сквозь призму лет,
Совсем ничтожны, кажутся невзгоды.
7
Совсем ничтожны, кажутся невзгоды,
Когда ночами смотришь в небеса,
И млечного пути блестит коса,
И отразившись, раздвигает воду.
И, кажется, что стал бездонным мир.
Есть только небо, а на небе – звёзды.
И загустев, став очень плотным, воздух.
И я по млечному пути поплыл,
Созвездия руками раздвигая,
И быстрый луч легко перегоняя,
Катаясь у кометы на хвосте.
Как трудно сбросить чары наважденья,
Когда, прорвав земное притяженье,
Летит душа к неведомой звезде.
8
Летит душа к неведомой звезде.
Она за гранью, и её не видно,
Но так порой становится обидно,
Что тает след в сияющем «нигде».
И манит путь, что звёздами мощёный.
К несчастью, он пока недостижим.
Мечте по силам побороться с ним,
Давно желаньем тайным окрылённой.
Тяжёлой поступью через века
Идём и ищем для себя врага…
Как много знаний на пути забыто.
Не видим, словно шоры на глазах,
Как звонкой каплей падает роса.
В простом всегда великое сокрыто.
9
В простом всегда великое сокрыто,
Но разглядеть, не каждому дано.
И многое в веках погребено,
А знания о прошлом так размыты.
Историю писали под вождей,
О неудачах тихо забывая,
Великие победы прославляя…
Терялась истина в потоке дней.
Но вряд ли это многим интересно.
Другое время. Правит повсеместно
Одна идея – улучшенье быта,
Но говорю я это не в укор.
Не затевая бесполезный спор,
Смотрю на мир спокойно и открыто.
10
Смотрю на мир спокойно и открыто
Без ненависти, зависти и зла.
А если б шанс судьба мне не дала,
То были бы мои мечты забыты?
Растаяли б под водопадом дней,
И лет непримиримое теченье
Их унесло бы в океан забвенья,
В немое царство призрачных теней.
Но почему мне этот шанс даётся,
Хоть жизнь - река, но нет правдивых лоций,
Вдруг это лишь судьбы коварной месть?
Вокруг кружит водоворот сомнений.
А если я смогу без подозрений,
Вдруг посетит меня благая весть?
11
Вдруг посетит меня благая весть?
Но вот вопрос: А что считать за благо?
Ожить с похмелья – помогает брага,
А в корне – зло. И как же всё учесть?
Кто установит нужные пределы?
Закону – часто совесть антипод.
Так притягателен запретный плод…
Но где-то на задворках – чувство меры…
Пока не знаю, где найти ответ,
Ведь у познания предела нет…
Лишь паузу отметит запятая.
Вот только прошлого нельзя вернуть,
И с этим грузом продолжая путь,
Ещё от невозвратного страдаю.
12
Ещё от невозвратного страдаю,
Уже понятно слово «никогда» –
Раз не свершилось – значит не судьба, –
И всё вокруг, как данность принимаю.
Когда наступит мир во мне самом,
Непознанное сменит боль утраты,
То жизнь не захочу вернуть обратно,
Найдя предназначение в былом.
Быть может, путь недолгий впереди.
Что мне осталось, я хочу пройти,
Свои ошибки честно искупая.
Рай на Земле вовек не достижим.
Ведь в нашем мире каждый одержим.
Но если жить, желанья укрощая?
13
Но если жить желанья укрощая,
То значит вечно воевать с собой.
Не проще ли, на всё махнув рукой,
Не спорить, всем причудам потакая?
А человека создал Бог таким,
Творение его несовершенно,
Характером, уж если откровенно,
Всех наделил ужасно плутовским.
Так и живём, себя за грех прощая,
Об обещаньях часто забывая,
Но сладкой патокой на душу – лесть.
Пусть это будет маленькой победой –
Прощая тех, кто приносил мне беды,
Забуду и про горе, и про месть.
14
Забуду и про горе, и про месть.
Хотя я не готов ко всепрощенью.
Волшебных не бывает превращений,
И опыт жизни надобно учесть.
Я на пути не встретил альтруистов.
Зато я понял, как сильна корысть.
А по ступенькам поднимаясь ввысь,
Как минимум, быть должен эгоистом.
В моей душе ещё смиренья нет.
Я знаю, что пройдёт немало лет,
Пока откроются иные дали…
Пусть не поймут, вины не вижу в этом.
Жизнь заново рождается с рассветом.
Мне всё равно, что в спину мне кричали.
15
Мне всё равно, что в спину мне кричали.
Не дорожу я мнением толпы.
Лишь те, кто заурядны и слабы
Сбиваются в озлобленные стаи.
Теперь один. Внимаю красоте
Великой всеобъемлющей природы.
Совсем ничтожны, кажутся невзгоды.
Летит душа к неведомой звезде.
В простом всегда великое сокрыто.
Смотрю на мир спокойно и открыто.
Вдруг посетит меня благая весть?
Ещё от невозвратного страдаю,
Но если жить желанья укрощая,
Забуду и про горе, и про месть.