Редкая птица долетит до середины Днепра,
А я все лечу, а воздух и душен, и грязен…
Воды не видать, как не зачерпнуть и ведра,
А хочется дальше, а хочется - восвояси.
Да что там, Господь, середина Днепра?
А ты все кличешь Марка, Матфея, Петра…
И видишь обезображенный облик Иуды…
Зачем ты, Господь, не уберег, не простил его, et cetera…
Он в петлю полез, а я еще каяться буду.
А я уже каюсь, и Днепр огромен и сиз,
А мне бы лететь, какой-то недетский каприз…
О, как мне без страшных немых обстоятельств.
А я, поднимаясь выше, наверное, падаю вниз…
И я, опускаясь ниже, уже не боюсь издевательств.
И ветер, да что ему ветру, так стынет душа,
От блуда воздушного, яркого горького змея.
Днепр иль Лета, как будто боюсь рубежа,
А я и спросить никого о пути не смею.
Редкая птица долетит до середины Днепра,
А мне бы летать и прощать,
И возлюбить. И, возлюбив, я не струшу…
Годы падают в воду, какой-то корабль
Быть может, потонет… Господь, сбереги мою душу.