Итак, Павел Самсонов попросил меня выступить экспертом затеянного им конкурса.
Когда соглашаешься быть экспертом, не всегда до конца ясно, экспертизу чего именно придётся проводить. Паша думал, что текстов. Не соглашусь. Т.е. экспертизу текстов-то я сделаю, но уже сегодня, когда эти тексты мне показаны «целым куском», ясно, как божий день, что говорить придётся не столько с авторами, сколько с номинаторами. Выбор номинаторов оказался несостоятельным. Т.е. в списке, который мне показали, я увидел слабые стихи авторов, у которых есть тексты и сильные.
Так получилось, к примеру, с Марией Марковой, с Дмитрием Артисом, Наумом Сагаловским, Любой Макушиной. Поэтому о стихах этих авторов я говорить не буду. Т.е. я сразу столкнулся с ошибкой номинаторов, и на основе их ошибочного выбора мне предложили сделать выбор мой. Вот сразу и говорю, что конкурс не авторов, а конкретных текстов, выбранных, на мой взгляд, неудачно.
Из предложенных мне для экспертизы стихотворений мало за что цеплялся глаз. Есть стихи проходные, ученические на пятёрочку, есть такие, которые я называю словом «литинститут» - придраться-то не к чему, а не торкает. Торкать должно искусство, искушённого, пресыщенного читателя брать за хобот. Вообще, в текстах, присланных мне для рассмотрения, преобладает унылая гладкопись.
Тем не менее, несколько текстов, но уж никак не десяток, дают повод для разговора.
Лучшим текстом мне увиделся текст реально хороший.
НАТАН ХЛЕБНИК, "Рцы"
http://stihi.ru/2008/01/06/2338
. Автор владеет языком искусства, это поэзия, а не рифмованные мысли и обрывки чувств. Эстетика не оригинальна, но имеет свою тональность, стихотворение цепляет, есть желание ознакомиться с другими текстами, выходящими из-под того же пера, выпить с автором, в конце концов.
***
слитно пишется рцы плотно речёт вода
кожа тебе горчит нет говоришь куда
в плотных слоях судьбы плавит себя Иов
переводи мосты на птичий из всех языков
переводи себя по тёплым мостам сюда
ласточкой пролетит мимо тебя плотва
минувшим тебя крылом талым к седьмому числу
что ж обратись в юдоль для рцы
слог воды в звезду
Дальше
КАТЕРИНА КАНАКИ, "Вчерашний вулкан, обращённый в цветок..."
http://www.stihi.ru/2009/02/12/5343
В тексте есть подлинность, недостижимая без глубокой связи с описанным. Это создаёт яркость красок, привносит в стихотворение запахи и призвуки, скрип соли на зубах, если хотите. Целиком же мне текст не понравился. Первая часть имела бы право на существование, как законченное произведение искусства, если бы не неудачный конец, энергетика в нём идёт на спад, автор выдохся, и как шарик сдулся. А надо было не сдуться, а лопнуть. Вторая часть – это просто заготовка для текста, повода для разговора не даёт.
Вчерашний вулкан, обращённый в цветок,
земля, претворённая в море.
Рыбак поднимает пастушеский рог,
кочевник садится в рыбачий челнок
и тает в туманном Босфоре.
В июльской ночи, на тяжёлой волне
качая созвездий мережу,
ты всё ещё нянчишь свой сон обо мне,
и я, как дитя, вырастаю во сне,
тобою провижу и брежу.
Из зарослей знаков, из сладких помех
в эфире прижизненной встречи
я слышу густое дыхание всех
в тебе погребённых наречий,
я помню их мирт, кипарис и шалфей,
их бронзу, кремень и овчину, -
пусть имя твоё на ладони моей
сведёт их лады воедино.
...Смотри, что за труд мне завещан тобой,
смотри, не жалея:
в стотысячный раз неумелой рукой
писать на странице твоей черновой
строку Одиссеи.
Мне мало чужих непреложных шагов,
затем и крошится о туф берегов,
как необожжённая глина,
всё счастье напева, но крепнет любовь -
и длится былина.
Сквозь плоти адамовой красный песок,
смеясь, пробивается тонкий росток
кудрявого ветра морского,
твой утренний голос, твой сбивчивый слог,
твой образ: от света - до слова.
ГЕННАДИЙ ЕРМОШИН, "Покатилась звезда"
http://www.stihi.ru/2009/03/02/5372
:
Автор запутался в формах небеси, небесе, небесехъ, небесемъ, что напрягло с самого начала – радует поле, в котором мысль авторская, хотя и потерянно-непродуктивно, блуждает. Но – «стучите и отворят вам».
На душе - маета…
В майском вечере тая,
Покатилась звезда
С небеси, золотая… (надо с небесЕ)
Вслед бы, аки волхву,
Босиком по России…
Жаль, в родимом хлеву
Небогато с мессией…
Что ж гадать, да желать?
Ни к чему, и неважно.
Будет в небе пылать
Твой журавлик бумажный…
Словно Феникс, сгорать, -
Все мы, в сущности, птицы…
Вновь и вновь умирать
Над бесстрастной столицей…
Задыхаясь, глотать
Опаляющий воздух,
Раз не время летать…
Все мы, в сущности, звёзды…
Пусть едва ли видны
Записным астрономам,
Но от века больны
Вифлеемским синдромом, –
Теплим света щепоть,
Хоть не знаем ответа…
И ударит Господь
В колокольное лето…
И зажжёт фонари
Над дорогой к Мадонне…
И не нас до зари
Сдует с Божьей ладони…
И отступит беда…
В синем вечере тая,
Покатилась звезда
С небеси, золотая.
КОЛЯНА, "Железнодорожная баллада"
http://www.stihi.ru/2007/11/10/1636
.
Автор насквозь пропитан литературой, за литературой и чужими мирами и мифологемами его просто не видать, он сам на себя надел ошейник, который уже давно ему горло режет, но есть, кажется мне, шанс у него из затхлого чулана чужой поэзии выбраться к самому себе и сказать «здрасте!» Перед этим всем остальным надо сказать: «пошли бы вы нах». Т.е. автор умеет создавать, он чувствует гнилую материю искусства, но создаёт своё тканьё на чужом ткацком станке.
как матери, босые сквозняки
разбудят нас холодными руками
особый день - сегодня у реки
пузатые ползут товарняки
крича и черной кровью истекая
там креозот разлит, там на цепях
безухие болтаются собаки
там блохами ныряют второпях
худые люди прикрывая пах
в раззявившие горла вагонзаки
железный рев летит до облаков
влюбленным дизелям не до приличий
расклад таков: сегодня шишаков
берет на понт ушастых мусорков
и батьку четко вынимает с кичи
тринадцать лет, ракетница, кастет
нелепая татуировка "жора"
конвой продрог. назад дороги нет
и гладиатор щурится на свет
в голубоватом чаде беломора
неловко разгибая изо рва
костлявую мальчишескую спину
навстречу аллигаторам и львам
лоснящимся плебейским головам
и масляному блеску карабина
там будет гром, входное над ребром
дымящиеся ватники на шпалах
а шишакова вытянут багром
и кинут на просоленный перрон
у бесконечных щебневых завалов
...
кровавый рим давай поговорим
мы ждем на черном полиэтилене
при свете электрической зари
закрой нам очи распрями колени
и угольные щеки оботри
ГЕННАДИЙ НЕЙМАН, "Агасфер""
http://stihi.ru/2003/08/05-128
.
Такие стихи я называю «союзписателей». Зрелый и грамотный текст зрелого человека, но нет прорыва ЗА, в беспредельное.
Беспутного собою обогрев
так искренне, так бережно и просто
Прости, Ершалаим, меня за грех
любви к высокомерному подростку.
Надменный франт, задира, ловелас,
то злой и пьяный, то сухой и чинный,
я предавал его десятки раз
без скрытой или видимой причины.
Себя бросая в омуты дорог,
не слушая ни жалоб, ни упреков,
как беглый тать мотал я новый срок,
осознавая неизбежность срока,
осознавая - не дадут уйти -
уже звенит в натяге пуповина...
и, перестав дышать на полпути,
я рвал стоп-кран и приходил с повинной.
Я возвращался в этот сладкий плен,
я каялся - что черт меня попутал,
а он встречал - то пухом тополей,
то жидкой грязью из-под шин попуток,
то птичьим хором в сотни голосов,
то яростными красками заката -
и ждал чугунным кружевом мостов
моих прикосновений виноватых.
Но с каждым разом - дальше и всерьез,
как наркоман усиливая дозу,
от белизны черемуховых гроз
до слякоти январского прогноза,
любовь в себе разлуками губя,
под стук колес междугородних скорых
свирепо отрубал я от себя
все то, чем прорастал в меня мой город.
Я свято верил в то, что я сильней,
что я свободен от него отныне...
Но город не узнал меня во мне
и растворился призраком в пустыне.
С тех пор брожу один как Вечный жид -
лишь я и бесконечная дорога.
и тают... тают...
тают миражи
под жарким солнцем Ближнего Востока
У меня всё.
АЛЕКСЕЙ ИВАНТЕР