А карамельный дождь в ванильном небе
уже раскрасил город кистью вечного Моне.
Он то шумел в листве, то ухал по асфальту
то замирал встревоженно в окне.
Он разбросал по улицам осколки
промокших снов и смел воспоминанья в ком,
играл на флейте безразличное молчанье,
мелодию любви и ненависти стон.
Он омывал прошедшее слезами
и светлым взором провожал в последний путь
обиды вечные и вечные скандалы
между двумя людьми, которые не врут.
Ее ладонь доверчиво ютилась
в его, большой и сильной. И они
как в детстве озорно вступали в лужи,
как-будто были в мире лишь они одни.