Берегись на земле, я ослеп.
Я не вижу посадки!
Захожу против ветра
на солнца багровый костёр.
Шасси рвут бурьяны и заросшие с осени грядки,
А на плоскости хлещет горящее масло мотор.
Залит кровью мой лоб
и заклинен фонарь от разрыва,
Отпускаю штурвал в темноте,
непривычной для глаз.
Извини, командир,
я сегодня сажусь не красиво...
Дай мне Бог, чтоб исправиться в будущий раз.
Я ловлю горизонт, напрягая последние силы,
И не чувствую боли пожаром обугленных рук,
Ну, давай, ну давай, чуть на ход,
непокорный закрылок,
А не то изомнём полковой
наш ромашковый луг.
Шлемофон онемел,
только слышатся пульса удары:
Долетел, дотянул...
Мы уже у своих, старина!
Жаль, что разные будут с тобою у нас санитары,
Не грусти, дорогой,
то судьбы, а, не наша вина.