Лохмотьями висит одежда.
Нет никого, совсем один.
И нет внутри уже надежды,
Нет оправданья… Блудный сын…
Мысль улетела вдруг куда-то,
И вспомнился отцовский дом:
Живут там дружно и богато…
Что он искал в краю чужом?
И, от бессилья изнывая,
Подумал он – пойду назад
И, в отчем доме пребывая,
Работать буду, словно раб.
Но, лишь приблизившись к порогу,
Увидел то, чего не ждал:
Заметив сына на пороге,
К нему старик-отец бежал.
Сын для него, пусть даже блудный,
Был нужен вовсе не как раб.
Восстань же, грешник! Пока Судный
День не пришел, стань снова свят!