Она давно не разбирала
Забитых ящиков стола,
Где под бумажным одеялом
Страницей памяти спала
Ракушка на шнурочке грубом –
Наивный детский талисман.
Дрожат обветренные губы,
В глазах предательский туман…
И снова лето, ей семнадцать,
Простой приморский городок,
Соленый бриз в ветвях акаций,
Ночные трассы и хард-рок.
Моторный рев и свист свободы
В ушах, и юношеский бред…
И ей не вериться в невзгоды.
Ему неполных двадцать лет.
На небе звезды мчат канканом,
И лишь незыблемую высь
Взрезает тенью великана
Высокий старый кипарис.
Под визгом шин шуршащий гравий,
В глазах рассыпан млечный путь,
Звездой упавшей точку ставит
В судьбе, с которой не свернуть.
Улыбка на губах бледнеет,
И меркнет глаз янтарных взгляд.
Из набежавшей тучи сеет
Небесных слез нестройный ряд.
И пальцы, слушаясь все хуже,
Срывали с шеи талисман:
«Я ухожу, он мне не нужен,
Тебе я жизнь свою отдам…»
Сметенный в урну вместе с сором,
Ведь не бриллиант и не сапфир,
Сочтенный романтичным вздором,
Что засоряет этот мир.