В этот бар из чужих не войдет ни один

            
              *  *  *

В этот бар из чужих не войдет ни один,
А войдёт – уберётся враз,
Здесь своих узнают по тельняшке морщин
И застывшим воронкам глаз.

Здесь молчание самый понятный язык,
А спокойствие – этикет,
Здесь откатным устройством под рюмкой кадык
Да как трассер огонь сигарет.

Это встреча стареющих шрамов и швов,
И крови, пролитой в песок,
И ранений рванья, и желтушных белков,
И усталых протезов ног.

Командир танкобата отчаянно трезв,
И не пьян вертолётчик–ас,
И бугрит под рубашкою панцирный пресс
Отставной капитан спецназ.

Ещё помнят их плечи советский погон,
А зрачки – кишлаков золу,
Им по случаю скоро лететь за кордон
На поклон своему ремеслу.

Смысл профессии этой за столько веков
Не менялся – лишь рос тариф,
В этом баре не любят вообще чужаков,
Равно как ассонансных рифм.