Заходило ко мне привидение,
Погулять на моём дне рождения.
И куражилось призрачной мастью.
Расплываясь прозрачной напастью.
Мы сидели с ним заполночь долго,
Философствуя и бухая
Изучая и жизнь и страны
До земного последнего края.
Я напился, куражился призрак,
Кухню всю мне забрызгав водкой,
Истекающей между рёбер,
Проскочив прозрачною глоткой.
Он рассказывал мне про вечность
И её непростые расклады.
Как завис по стечению действий
Между высью и низостью ада.
Как желает он сильно прибиться
Хоть к какому-то определенью.
Пусть в котле со смолою вариться,
Лишь не быть бы прозрачною тенью.
Не летать, не пугать прохожих,
Лучше жутко кричать от боли.
И врагу он уже не желает,
Столь бесплотной ненужной воли.
Ночь прошла, как уснул я не помню,
Проводил ли его до двери.
Или он уходил сквозь обои.
А я всё бормотал Не верю.
Открываю глаза. Как тяжко.
Вот приснится же с перепою.
На столе вон лежит бумажка
А исписана то не мною.
И на плитке от водки пятна.
Как он пользовался прибором?
И под стулом лоскут савАна.
Мне, не верившему, укором.