Лишь по утрам вдали видны вершины
Высоких гор, а днём их не видать.
Имущество загружено в машины,
Приходится не раздеваясь спать.
Который раз в ночи звучат тревоги,
И всё отбой, нам не дают взлетать.
У трапа постоим и дай бог ноги,
Опять назад, в казармы досыпать.
Но, наконец, пришло и наше время,
«По кораблям!» команду ротный дал.
Мы молча покидали нашу землю,
И кто-то ведь навеки покидал.
Там, за горами есть земля чужая,
Как встретит, чем порадует нас там.
Напрягся лайнер, задрожал, взлетая,
И курс берёт на юг, в Афганистан.
На этот раз нас не вернут обратно,
Без парашютов, с автоматом налегке,
Мы вскоре сядем там, где нам бесплатно
Пробьют ещё одну дыру в башке.
Я тридцать первым оказался, значит лишний,
В задумчивости ротный и комбат,
Я зайцем полетел в Афган, так вышло,
Теперь молчу, ещё вернут назад.
Ну, вот и сели, выдали гранаты.
Куда теперь? Неужто прямо в бой?
И всё равно не верилось, ребята,
Что мы стояли на земле чужой.
В машинах провели остаток ночи,
Пришёл рассвет, заголосил мулла.
И друг сказал, как будто между прочим:
«Далёко же судьба нас занесла».
17.08.1987г.
Полетел в Афан зайцем, т.к. в списках 15 корабля не значился. Нас каждый день строили и инструктировали, но я всегда опаздывал на построение, и, чтобы не ругали просто потихоньку вставал в конце строя, меня из списков и вычеркнули. В самолёте АН-22 гермокамера рассчитана на 30 человек. Когда взлетели, офицеры стали считать сколько человек в самолёте, получалось 31 вместо 30. Пересчитывали несколько раз, я знал, что ищут лишнего, 31 го, т.е. меня, но в самолёте был сильный грохот, приходилось орать в ухо, и они махнули рукой, а я не признался, думал, что попадёт.