Вот книги - пестрота обложек,
вот книги - проза и стихи.
Они, как судьбы, непохожи
и, как прохожие, тихи.
Я в них заглядывал как в тайну
и плыл, теряя берега,
и, будто пушкинскую Таню,
от глаз дурных оберегал.
Хотя и дело их, и слово
куда значительней моих,
я с ними был на равных словно -
ну как живой среди живых.
И что незыблемы веками,
того вместить никак не мог,
когда ложился между нами
сухой бессмертья холодок.