В утробе первой электрички,
грызя обугленные спички,
ползём сквозь вязкий полумрак.
Угрюмо киснем после пьянки.
И на размокшем полустанке
в вагон вдвигается рыбак
такой обшарпанный, что ХОЧЕМ
подать на жизнь ему, но впрочем,
не знаем - как. И на кабак
таким манером экономя,
тем утешаемся, что кроме
вот нас никто не знает так
его судьбы. Ему пророчим
остаток жизни провести
в рыбалке - Господи, прости! -
и всё о том же лясы точим.
А жизнь проходит. Да и фиг с ней.
Рыбак сидит, мерцая фиксой,
в раздумье спиннинг теребя.
Проходит ночь. Восток алеет.
Никто о прошлом не жалеет,
но всем ужасно жаль себя.