1
Я долго жил, но оставался глух.
Душа застыла в странном онеменьи.
Не оставалось места для стремлений
На дне холодных каменных яруг.
А взгляд всё время упирался в склоны,
И солнце приходило лишь на миг.
Гасили стены шум, и даже крик,
Воздействию извне, чиня препоны.
В оврагах улиц, в вечной суете
Никто не вспоминает о мечте.
Взлететь почти всегда мешают крыши.
Едва родившись, умер звездочёт,
И спрятав крылья, я забыл полёт.
Я даже сердца своего не слышал.
2
Я даже сердца своего не слышал,
Секундами удары заменив,
Весьма тщеславен и самолюбив,
Но только, к сожаленью, не возвышен.
И вот, едва ступив на скользкий путь,
Свои сомненья тотчас прочь отринул,
С оглядкой шёл, чтоб не подставить спину,
Но с вечным страхом – ни туда свернуть.
Когда душа кипит, живёт, страдает –
Я понимал, что это помешает,
И из неё любые чувства вышиб.
Карабкался, как бы в плену реприз,
Я вверх по лестнице, ведущей вниз,
С одним стремлением – всё выше, выше…
3
С одним стремлением – всё выше, выше…
Как оказалось, очень трудно жить.
Ведь даже радость не с кем разделить,
Друзья из детства далеко, не слышат.
Но если цель оправдывает средства,
То торжество морали лишь обман.
Когда иллюзий уплывёт туман,
Какой же мир останется в наследство?
Пусть неохватна жизни многомерность,
Важней всего, конечно, принадлежность.
В общении очерчен жёсткий круг.
В процессе выхода «из грязи в князи»
Акцент – на положение и связи,
Кто мне полезен, тот считался друг.
4
Кто мне полезен, тот считался друг,
Ненастоящий, только по названью,
Но приходилось, даже без желанья,
Среди полезных проводить досуг –
Поток дежурных фраз и восхвалений,
Всегда растянутый в улыбке рот,
Ещё набор банальнейших острот
И сладкокапающих умилений.
Стремятся к власти много одержимых,
Хоть цель для большинства недостижима,
Но каждый верит – мне-то суждено.
Ступени уже с каждым новым шагом.
Так хочется скорей прорваться к благам,
А на вершине место лишь одно.
5
А на вершине место лишь одно,
Хоть жизнь не спорт, но, в общем-то, похожа.
Тот, кто уже для старта принял позу,
Его занять стремится всё равно.
Быть может, и похвальное стремленье –
Дойти до небывалой высоты,
Но часто, выгорев до пустоты,
Себе нельзя найти успокоенья.
Удачи миг почти не уловим.
Зачем же все гоняются за ним?
Судьбу он может поломать жестоко.
Какими жертвами оплатишь путь?
Упасть так просто, трудно повернуть,
Но жаждущих туда подняться много.
6
Но жаждущих туда подняться много,
Невольно манит чем-то пьедестал.
А если вдруг почувствуют – устал,
Дай Бог, столкнут, а так затопчут ноги.
Я верю – в жизни есть иная цель.
Карьера, деньги только лишь напасти.
Но чтобы избежать безумной страсти,
Никто не ищет в мире панацей.
Наверх почти всегда нелёгок путь,
Судьбу немного можно обмануть,
Припрятав совесть где-то у порога,
И пробираться с помощью локтей
К сиянию неоновых огней.
Однако может замарать дорога.
7
Однако может замарать дорога.
Для власти чистота, как антипод.
Технически мы движемся вперёд,
Душой – ещё на стадии пролога.
Прошли уже немалые года.
Сменялись веры, боги – всё напрасно.
Наверное, мы над душой не властны.
Неужто постоянство навсегда?
Но если невозможны перемены,
И только страх нас держит в рамках веры,
И если нам иного не дано,
Тогда зачем напрасные стремленья,
И поиск смысла своего рожденья?
Хотя есть те, которым всё равно.
8
Хотя есть те, которым всё равно –
Есть пайка, и становится не важным,
Что мир вокруг рисовано-бумажный,
Ненастоящий, как в плохом кино.
Таким народом править очень просто –
Немного хлеба, зрелищ и кнута.
Кого интересует правота?
Ведь путь такой короткий до погоста.
Так повелось от сотворенья мира,
Что мало дней отпущено счастливых,
А хочется побольше их урвать.
И вот с надеждой на иную долю,
Сопя, работая локтями вволю,
Вершину каждый день штурмует рать.
9
Вершину каждый день штурмует рать,
А славы не бывает постоянной,
И очень краток этот миг желанный,
Достигнуть трудно, просто потерять.
Превознесла толпа других кумиров...
И жизнь свою, в забвении влача,
Пытались многие, пусть сгоряча,
Но всё ж покончить счеты с бренным миром.
Вершины власти и вершины славы…
Судьба когда-то раскалённой лавы -
Остыть и превратиться в серый шпат…
Жизнь без борьбы сера, скучна, дремотна.
Неважно, что удача мимолётна.
Но стоит ли за это погибать?
10
Но стоит ли за это погибать?
Что вечная душа возьмёт с собою?
Что нового она в себе откроет?
Ход времени пустить не можем вспять,
Но каждый раз, с завидным постоянством,
Когда сил жизненных огонь зачах,
То, вспомнив о растраченных годах,
Себя корим за глупое упрямство –
Не тем ведь занимались и не так,
Что есть, то перед вечностью – пустяк.
Прощенья просим, но сперва обидим.
Так кто же указал нам этот путь,
Цель изменив, и даже жизни суть?
Ведь власть не сделает тебя «великим».
11
Ведь власть не сделает тебя «великим»,
А время из истории сотрёт.
В стремительном движении вперёд
Всё кажется размыто-многоликим.
Гораздо проще сделал Герострат –
Сжёг храм, и тем себя увековечил.
Мне не понять природы человечьей,
Когда кумиром может быть пират.
Кто ныне помнит князя Симеона?
При нём не знала Русь войны, раздоров.
Не в битвах проявился, как стратег.
Величье оплатить чужою кровью,
Гораздо проще, чем рожать и строить.
Зачем же этот беспрерывный бег?
12
Зачем же этот беспрерывный бег,
По кругу? Хорошо, пусть по спирали…
Но разве это истины позвали
На вечный поиск, не смыкая век?
Как выплеснул, набухший жаждой жизни
Под солнцем, лепестки свои цветок.
Мне жаль, я видеть этого не мог,
А время улыбалось с укоризной.
Есть что-то краше естества природы?
Когда-то поклонялись ей народы,
А мир, что мы создали, так нелеп.
И жизнь проходит крайне бестолково,
Как черновик, как будто можно снова,
Как будто есть ещё в запасе век.
13
Как будто есть ещё в запасе век,
Откладываем на потом беспечно
Всё то, что в этой жизни скоротечной
Назад вернуть не в силах человек.
На жизненном пути друзей теряем,
Доспорить не успев, договорить…
И только память сохраняет нить
Между душой и теми, кто за краем.
Опять на сердце, словно камень, ночь.
Опять безликий сон уходит прочь.
Опять средь слёз сухих немые всхлипы.
Затёрлись бытом юные мечты,
Усталый взгляд не видел красоты.
Жизнь проходила пусто и безлико.
14
Жизнь проходила пусто и безлико,
Лишь в праздники блестела мишурой.
А так хотелось бросить всё порой,
Как пожирающее душу иго.
В бетонной клетке – в угол из угла.
Вселяли страх открытые пространства
И вечная боязнь непостоянства,
Незримо, но сводящая с ума.
Крамолу в мыслях никуда не спрячешь.
Жила надежда – можно жить иначе,
Но тяжело озвучить это вслух.
Зачем же в нас, при мира сотвореньи,
Вложили бесконечное терпенье?
Я долго жил, но оставался глух.
15
Я долго жил, но оставался глух.
Я даже сердца своего не слышал
С одним стремлением – всё выше, выше…
Кто мне полезен, тот считался друг.
А на вершине место лишь одно,
Но жаждущих туда подняться много,
Однако может замарать дорога,
Хотя есть те, которым всё равно.
Вершину каждый день штурмует рать.
Но стоит ли за это погибать?
Ведь власть не сделает тебя «великим».
Зачем же этот беспрерывный бег,
Как будто есть ещё в запасе век?
Жизнь проходила пусто и безлико.