В одном из лунных кратеров жил маленький человечек. И этого человечка ни как не звали, потому что звать было некому. Вот так он и жил один-одинёшенек. Занимался он всё время тем, что копал, расширяя кратер в котором он и жил. Зачем копал, для чего копал? – непонятно, да и не так уж это важно.
Когда ему становилось скучно, или когда он уставал копать, он смотрел, как всходит и заходит земля с солнцем, размышляя над тем, есть ли ещё такие же маленькие лунные человечки как он? Он мог часами смотреть, попивая несуществующее виски и наслаждаться его вкусом. Иногда у этого человечка случались сильные боли, он сгибался и крючился, кричал и плакал. Но здесь не кому было его услышать и помочь. Вот так он и жил копая, сколько себя помнил, кратер.
Но вот однажды с ним приключились очень сильные боли, от которых он долго стонал, а потом вдруг впервые за свою жизнь закрыл глаза, расслабился и больше никогда не вставал. И некому было его оплакать, похоронить, пролить слёзы за него или даже просто погрустить о том, что его больше нет. Но его наверное это не расстроило бы, так как он при жизни никогда не был одинок, он был просто всегда один. И не было с ним никого ни при жизни, не после его смерти.
Так и у нас в жизни бывает, что такого же маленького человечка даже некому похоронить. И что о смерти его узнают немногие. И те, что узнают, хоронят его только из-за того, что бы он освободил место в вечном конвейере жизни, да ещё для того чтобы труп не вонял. А потом забывают, как будто его и не было.