Даже во сне я почти разучилась летать –
Трудно держать высоту под осеннею высью
И независимой сущностью существовать
В том, что у взрослых людей называется жизнью, –
Где-то в холодном театре безглазых теней,
Там, где героя едва отличишь от злодея,
Если в направленном свете слепых фонарей
Дразнят улыбкой такие похожие тени,
Если неясно, где правдоискатель – где враль,
Но, полагаясь на странную прихоть надежды,
Скручивать время в свою временнУю спираль,
Ночи и дни распыляя волной центробежной,
И, принимая закон театральной игры,
То ль не пытаясь понять, то ль уже привыкая,
Не различая, где – мой, где – чужие миры,
Всё же себя убеждать в том, что я – не такая,
Верить, что главное в жизни – лететь к небесам...
И перед зеркалом утром проводит спросонок
Гребнями, данными Буддою, по волосам
Неистребимый – в моём отраженье – ребёнок.