Стареют плечи, жмут снега
и в габардиновой прихожей
не прятать больше берега
не слыть зимой, не быть захожей
в твой тихий дом. И я опять
как свежий марципан на булке
красиво сладствую. Лежать –
сладка судьба. Нечестно гулкий
твой голос – привкус тишины,
лишь дразнит, выключив как лампу.
В неровные как мысли сны
прицеливаюсь тусклой рампой.
И знаю, как лосниться ночь,
и как кудряв неспелый ветер.
Луна точь-в-точь, жена и дочь
Всего на свете.