Посвящено царской семье Романовых, расстрелянной вместе с прислугой большевиками в ночь с 16 на 17 июля 1918 года. Боже, храни и упокой души невинно убиенных.
Orа rotundo
О Боже, как страшно, ужасно оно,
Меня сновиденье тревожит одно.
В ужасном аду просыпаюсь в ночи
И плачу я, глядя на пламя свечи.
Как больно, как больно. Не надо, прошу!
В поту просыпаясь, я тяжко дышу.
Дыханье сбивается, кровь на глазах,
Подушка промокла в кровавых слезах.
Я помню, я помню, не в силах забыть -
Кровавую дверь мне придется открыть,
Войти в небольшой, но ужасный подвал
И в памяти адский заполнить провал.
Легли мы не поздно, в ту теплую ночь
Последней укладывал младшую дочь.
Уже третий месяц мы жили в плену.
Меня охраняли, детей и жену.
Россия рыдала, тонула в крови
Пока в заточенье считали мы дни.
Война бушевала и мы среди ней
С женою молились за наших детей.
Легли мы, проспали наверное с час,
Когда наши стражники подняли нас.
Сказали, что надо спуститься в подвал.
-Детей разбуди, я Алисе сказал.
-Случилось что,- молвил,- куда нас ведут?
Быть может дела до утра подождут?
Сказали - обстрел начался и сейчас
Нам надо уйти, чтоб не ранили нас.
Жена разбудила, одела детей -
Алешку, и с ним четверых дочерей.
Алешка ушиб сильно ноги на днях,
Ходить сам не мог из-за боли в ступнях.
Его я на руки поднял, мы пошли.
Спустились в подвал, там светильник зажгли.
-Ах, мамочка, мамочка, сколько нам ждать?-
Настенка спросила, - нам хочется спать.
-Терпите, родные, вот бросят стрелять
И снова пойдем по кроваткам и спать!-
Сказала Алиса, слеза по щеке
Стекла и осталась на детской руке.
Она поняла, тут все понял и я -
Не выйдет отсюда живою семья.
Не будут кричать утром радостно дети,
Оставим мы мертвыми дом на рассвете.
Зашли, зачитали нам вслух приговор.
Жесток и бездушен был наш прокурор.
Алиса дрожала, я слезы сдержал,
С Алешкой в руках дочерей целовал.
Раздались шаги и солдат завели,
И музыка вдруг заиграла вдали.
Закройте глаза, - попросил я детей,
Дочурки прижались к супруге моей.
Подняли винтовки и вспышкой огня
В кровавое море швырнули меня.
С Алешкой в руках, в окруженьи семьи,
Ушел я из жизни, убитый людьми.
Кровавый подвал тот я вижу во сне,
Ужасная память вернулась ко мне.
Пытаясь покой по ночам обрести,
Шепчу я, Иисусе, прости их, прости...
8 января 2009г., 03:32