Акварельные краски впитал желто-серый картон,
И от цвета почти ничего не осталось у неба.
Черный джин из трубы расползается кляксой, зато
На земле все закутано в теплую липкую небыль.
Вытекающей влаге какой-нибудь нужен исход,
И сочится картина слезами московских депрессий,
Что на дне наших глаз появляются снова, имхо -
Это сырости местной причина… Весенняя плесень
Вылезает на свет, разъедая с обочины снег,
Разрушая зимы благолепный покой и статичность…
Угревато-рябой в заворожено медленном сне
Подноготная грез обнажается вдруг неприлично.
Каждый ствол оголен, каждый нерв… Отдирается скотч
От заклеенных окон. По правилам всех обострений
Выпускаю истерики в форточки, на люди… прочь…
Да изношенных дней отрясаю нелепое бремя.
Как дальтоник, не верю, что в душу когда-то придут
Убежденность зеленого, синего звонкая радость.
Кисти – под воду, мыть. Кроме долгих запойных простуд,
За краями листа – что сбылось, что стряслось… что осталось?
Но закончен рисунок. Повесим на стену? Постой…
Разведу по наитию краски, плевать на приметы!
Опрокину палитру – ручьями прольется на стол
Мир безумного цвета –
- на счастье… на время… на лето