Ты спел - и уехал.
Но песня твоя
и твой голос
остались на пленке —
ее, как завет, берегу.
Душа моя — степь.
И когда в ней —
распятой и голой -
твой яростный голос летит,
я такое могу!..
А ты в это время,
быть может, храпишь...
А быть может —
хрипишь,
захлебнувшись
густеющей кровью своей.
И слышишь, бессильный:
о свитер твой
вытерли ножик...
И стихли шаги...
И ползет по лицу
муравей.