Весна. Надоевшая серость. Вечер. Пустая маршрутка…
Изучаю в окно, как фары играют на порах асфальта,
Как тонны немытых громад из железа нелепой шуткой
Плывут по извечно больным венам города, делая сальто…
Как нервный водитель назойливо пялится в зеркало заднего вида,
Как криво впечаталась злая улыбка в небритом помятом лице…
С каким постоянством гибнут нечаянно белые полосы от суицида,
Сами себя замыкая в кривую дорожную ржавую цепь.
Мой пункт назначения мне до конца никогда не известен…
А есть ли маршрут, где конечная станция «Облако рая»???
Где можно дышать полной грудью до самой фиесты,
Без страха внезапно схватить поддых из-за любого сарая.
А сонные лица назойливо смотрят в окна, боясь замараться.
Сутулятся плечи размытых фигур, раздавленных грузом забот.
Их крылья похожи на дарвиновский дефект, но руки умеют драться,
Крепко и насмерть хвататься за горло идущих рядом вперед.
Голодные стада плетутся домой с надоевшей работы
Глядеть в голубые коробки и плакать на гладь подушек,
Курить без конца до рака и систематичной рвоты…
Ведь их, как меня, не спасает количество новых твоих веснушек.
Картонные гены, тряпичные мысли, мечты из соломы
Стекают с пластмассы ресниц по щекам, наполняя лужи.
Красивые лица…ужасные судьбы – одни переломы,
На кончиках пальцев мы держим свой мир, затыкая уши.
Касторка и водка – лекарственные суррогаты
И чашка крепкого кофе, как данность, на каждый прожитый день!
«Вот все чем богаты… вот все чем безвольно богаты»…
Как мантра, как сутра…порог…площадка…ступень…
Большой нездоровый кишечник улицы-психиатра
Не сможет бесследно стереть сквозь свое решето
Испорченных не-до-животных Большого театра,
Железных неправильно собранных роботов из Шапито.
Весна и наивная слякоть… На следующей остановке
Я выбегу прочь из немытой пугающей груды метала
Туда, где все те же карикатуры мерят ударов обновки,
Туда, где меня еще все-таки кто-то ждет в соседнем квартале…