Итак, 21 марта 2009 года в Москве состоялось вышеозначенное мероприятие. В этот раз его совместили с учредительным съездом Союза поэтов интернета и созвали стихирян. Мы с Гедеоном удобно уселись посредине второго ряда. Таким образом, мы без помех могли наблюдать, как резвится обаятельный и весёлый Кедров, как откровенно скучает Куприянов, как серьёзный и весь какой-то огненный Ковальджи напряжённо смотрит вперёд и вверх. На лице г-на Коровина, бывшего редактора сайта Стихи.ру, была написана явная досада, и это понятно: даже сидя в президиуме, неприятно быть бывшим, особенно когда это слово дважды объявляет в микрофон Дмитрий Кравчук - пусть предельно корректно и официально.
Кравчука у нас принято яростно ругать за опопсение и коммерциализацию сайта. И громче всего ругают его те чистые душой бессребренники, которые годами висят на Стихире, но не пожертвовали на её содержание и развитие ни копейки. Позвольте! Во-первых, сайт, открытый для всех желающих, не мог не опопсеть с самого начала. Однако подобной судьбы не избежали и литературные порталы, где публикуют только избранных. На "Русские рифмы" уже года два заходить тошно: роскошный по оформлению и функциональности ресурс превращён в приют графоманов, ничуть не лучше Стихиры. Поэзия.ру - междусобойчик, где общаются и аплодируют друг другу члены довольно узкой тусовки мэтров... А читателей со стороны практически нет! Неудивительно, ведь на поверку многие тамошние "мэтры" не тянут и на сантимЭтр. Пора признать: Стихи.ру - самый интересный в литературном отношении, самый демократичный и посещаемый поэтический сайт в русскоязычном интернете, и немалая заслуга в том принадлежит Кравчуку.
Во-вторых, давайте вспомним то "благословенное" время, когда Андрей Коровин был редактором Стихиры, а попасть на главную страницу можно было только по рекомендации члена редколлегии. Было ли общее качество выше? Ничуть. Тогда на сайте висели 100 тысяч авторов, сейчас уже больше 200 тысяч; при подобных масштабах разница невелика. Так и так процент графоманства огромен. Действительная разница заключается в том, что благодаря реформе Кравчука любой автор может вывесить стихотворение на главной странице. Популярный автор тратит при этом баллы, непопулярный покупает популярность за деньги, что вполне логично: за пиар всегда приходится платить. Деньги при этом идут на общее благо - их получает человек, который поддерживает работу сайта и всячески продвигает его, причём не только в виртуале. Согласитесь, это необходимый труд, за который никто из нас взяться не смог бы.
Главная беда постсоветского искусства, будь то эстрада, театр или литература, - узость тусовки и отсутствие "кадровой ротации". Такое впечатление, будто река жизни остановилась и превратилась в заросший ряской пруд, расшевелить который можно только эпатажным камнем вроде Витухновской. Одни и те же люди за 50 и старше, как правило, живущие в Москве. Кругом пасутся стайки литераторов помоложе, которым явно не суждено стать классиками; они возмещают это бурной окололитературной деятельностью, организуя всевозможные конкурсы, клубы, союзы, интернет-объединения, которых набралось уже до хрена и больше. Среди этих активистов и конкурсантов есть разные люди - и талантливые, и не очень. Андрей Коровин, на мой взгляд, достаточно талантлив, но в эпоху его царствования на Стихире на первую страницу попадали только члены тусовки. За редким исключением, их стихи были удачными литературными опытами, настоящая поэзия - живая, захватывающая, обжигающая - там и не ночевала. Явной графомании тоже хватало. Все прочие авторы наблюдали на главной странице ротацию одних и тех же лиц безо всякой надежды быть услышанными. Послав одному из членов редколлегии своё "Подражание ван Гогу", я получил вежливый отказ, хотя многие стихи, висевшие тогда на первой, тянули в лучшем случае на пробу пера первокурсника.
Как вы, наверно, помните, Остап Бендер неплохо заработал, продавая билеты за вход в Провал. Представители постсоветской литературной тусовки занимаются, по сути, такой же бендеровщиной: они выдают пропуска на Парнас, самовольно определив себя на должность привратников священной горы. Если ты принципиально не собираешься тусоваться (становиться лауреатом какого-то конкурса, "другом ДООСа" и т.п.), путь к известности и признанию тебе заказан. В результате люди, взявшие в искусстве далеко не самую высокую планку, делают всё, чтобы планка так и не повысилась.
Ничего подобного не могло быть в золотой и серебряный век русской литературы, когда литературные общества были неформальными объединениями друзей и единомышленников, когда вместо заседаний были знакомства, живые беседы и посиделки в кафе. Не было званий - только имена, говорящие сами за себя. Нельзя представить даже в страшном сне, чтобы Блок и Белый, Кузмин и Клюев учились в "литинституте", участвовали в "конкурсах", боролись за "приз зрительских симпатий" или за "звание заслуженного писателя" - до такой степени все эти чисто советские забавы чужды творчеству и самой сущности поэзии. Давно пора признать: все принятые ныне формы "литературной жизни" - банальный советский официоз. Они обречены на отмирание и не имеют отношения к подлинной русской литературной традиции. Все эти союзы писателей, ничем не занимающиеся, кроме раздачи корочек и дипломов, всю систему званий и соцсоревнований давно пора сдать в утиль. Ещё в 30-е годы Михаил Булгаков высмеял пошлость и никчёмность этой советской системы, вынес ей беспощадный приговор, отправив Берлиоза под трамвай и натравив на дом МАССОЛИТа Маргариту с молотком.
______________________________________
- Я впервые попал в мир литературы, но теперь, когда уже все кончилось и гибель моя налицо, вспоминаю о нем с ужасом! - торжественно прошептал мастер и поднял руку. - Да, он чрезвычайно поразил меня, ах, как поразил!
- Кто? - чуть слышно шепнул Иван, опасаясь перебивать взволнованного рассказчика.
- Да редактор, я же говорю, редактор. Да, так он прочитал. Он смотрел на меня так, как будто у меня щека была раздута флюсом, как-то косился в угол и даже сконфуженно хихикнул. Он без нужды мял манускрипт и крякал. Вопросы, которые он мне задавал, показались мне сумасшедшими. Не говоря ничего по существу романа, он спрашивал меня о том, кто я таков и откуда я взялся, давно ли пишу и почему обо мне ничего не было слышно раньше...
______________________________________
Прошедший съезд Союза поэтов интернета оставил неоднозначное впечатление. С одной стороны, интернет-поэзия наконец обратила на себя внимание поэтов, давно обосновавшихся на страницах бумажных книг и журналов. Можно было воочию наблюдать, как размывается грань между поэзией книжной и онлайновой: люди из президиума не гнушаются публиковаться на Стихире. В зале московского ЦДЛ звучали поздравительные обращения от разных писательских организаций. Словом, лёд тронулся, и снисходительно "не замечать" живой стихотворный поток в интернете уже нельзя.
Но одно из этих приветствий было поистине хамским (мягче выразиться не могу). Приведу по памяти основную мысль - за точность слов не ручаюсь, но смысл передаю без изменений. Некая Светлана Владимировна Василенко, ответственный секретарь Союза российских писателей, популярно объяснила нам: пусть интернет-поэзия и не совсем равноценна книжной, она хоть как-то приобщает к литературе и творчеству дебилов-подростков, ничего не желающих знать, кроме компьютера; вот в этом, товарищи, и заключается ваша миссия! Такое впечатление, что человек вообще никогда не сидел в интернете и крестится, завидев вдали монитор. Эта дама безнадёжно отстала от времени. Похоже, она понятия не имеет, какая бурная культурная и интеллектуальная жизнь кипит в рунете, какое число талантливых и образованных людей вовлечено в этот процесс. Всеобщая компьютеризация играет огромную роль в развитии гуманитарных дисциплин. Уже сейчас в онлайне доступны материалы, позволяющие любому желающему самостоятельно пройти университетский курс филфака. На специализированных форумах и в ЖЖ ведут дискуссии кандидаты и доктора наук. В виртуал перебрались почти все периодические издания. Или Василенко думает, что в интернете можно только лазить по порносайтам и качать свежие боевики? По её логике, сам факт публикации в интернете стихов Есенина должен свидетельствовать, что Есенин - попса! Впрочем, подробный анализ сего "приветствия" уже проделал друг Гедеон:
http://stihi.ru/2009/03/23/2747
Очевидно, что компьютер и интернет - всего лишь современные инструменты хранения и передачи информации. Инструменты удобные, надёжные и сверхскоростные. На качество самой информации они никак не влияют. Гедеон пишет:
http://stihi.ru/2009/02/19/73
"О каком же литературном процессе на бумаге можно говорить сейчас – когда на stihi.ru ДЕСЯТКИ ТЫСЯЧ человек В РЕАЛЬНОМ ВРЕМЕНИ участвуют в действе, чей «бумажный» аналог охватывает от силы пару-тройку тысяч человек, да еще с дикими задержками во времени и пространственными препятствиями, порой труднопреодолимыми? Если журнал с чьими-то новыми талантливыми стихами вышел в Вологде тиражом 2000 экз., то можем ли мы быть уверены в том, что в учиненном этими стихами литпроцессе сумеет принять участие талантливый литературовед из Верхоянска? Не факт. Зато через интернет – да легко! в тот же день, когда стихи были опубликованы!.."
Бумажная художественная периодика просто обречена на вымирание - а возможно, не только периодика. Уже сейчас известные писатели продают электронные копии своих произведений. Удар по качеству литературной продукции нанёс не интернет как таковой, а его общедоступность. Опубликоваться теперь может каждый. Это главная беда современной интернет-литературы: жемчужины тонут в необъятном море графомании. Очень кстати Кирилл Владимирович Ковальджи прочёл под занавес свой короткий стих:
бутылку с личным посланием
доверил я океану
кто-то... когда-нибудь...
утром глянул
в океане полно бутылок
никто... никогда...
Но разве в "бумажной" литературе не происходит тот же процесс? Разве в ней за последние 20—30 лет не вырос огромный ком публикаций, в котором под силу разобраться только профессиональному "журналоведу"? И каков уровень этих произведений? С какой стати люди, которые печатаются в толстых журналах, лишь поэтому должны считаться литературными экспертами и законодателями моды? Достаточно заглянуть наугад в любой номер "Нового мира" за 2009 год:
http://magazines.russ.ru/novyi_mi/2009/3/ga1.html
Жаба, жаба, ты не смейся, говорят ей казаки
А не то схвачу за пейсы да пущу тебе кишки
Я тебя прихлопну, жаба, просто пальцами руки
Жаба бедная смутилась, даже слезы на глазах
Отвечает — сделай милость, забирай себе, казак
Видишь, вот он, полный чар
Чудный камень безоар
Ещё один шедевр:
http://magazines.russ.ru/novyi_mi/2009/2/pa3.html
Родинка на тоненькой ножке:
моешься — боишься задеть.
Старшие стращали: не трожьте,
сковырнете — верная смерть!
До чего ж душа мягкотела!
Мыльной пены блеклая муть…
Расхотела. Перехотела.
Может, родинку сковырнуть?
Самое интересное, что у всех этих авторов издано по несколько поэтических сборников подобной белиберды, все награждены дипломами литературных конкурсов.
Стихиряне наверняка помнят о прошедшей недавно встрече с издательством АСТ. Я на неё не попал - послушал запись и прочёл отзывы. Алексей Алёхин, главный редактор поэтического журнала "Арион", весьма высокого мнения о себе. Вот впечатляющие примеры его серьёзной поэзии, серьёзнее не бывает:
http://www.vavilon.ru/texts/prim/alekhin0.html
http://www.vavilon.ru/metatext/avtornik1/alekhin.html
Спрашивается, почему такому автору я должен нести на рецензирование свои произведения? Как филолог я могу отрешиться от вопросов авторства и оценить текст беспристрастно. Мои стихи, так же как и стихи многих талантливых поэтов, с которыми я познакомился благодаря Стихире, не просто лучше. У нас стихи, а у Алёхина - галиматья, извините за откровенность. Так кто же творит современную русскую поэзию? Неужели Алексей Алёхин? А я вот думаю, что Гедеон, Антонио Ховер (Эгокубо), Игорь Лукшт, Аня Минакова, Чёрная Лиса, Zharптёнок, Юлия Вольт, Юри Юрьев, ушедшие со Стихиры Телемах и Михаил Дынкин - и многие другие, кто здесь остался.
Конечно, главная задача интернет-поэзии - научиться находить "бутылки с посланием" среди сотен тысяч пустышек. Но есть и другая задача: сохранить сетевую свободу, не допустить, чтобы непрошеные привратники вроде Алёхина вновь стали законодателями моды, вновь определяли, кому известность, а кому забвение в медвежьих углах интернета. Нынешний съезд в этом плане не очень обнадёживает. Фактически Константин Кедров использовал его для продвижения своих "доосов" и "друзей ДООСа". При этом Константин Александрович производит впечатление человека весёлого, открытого, без тени высокомерия. Но даже если ты председатель, хорошо бы почаще делиться микрофоном с другими - не упрёк, просто пожелание на будущее...
"Сейчас на сцену выйдет доос... плезиозавр... археозавр..." - из раза в раз объявлял Кедров. Ни слова о жизни, из жизни - только игры в слова... Удивительно, как высокопарно умеют говорить об искусстве люди, которые занимаются, в сущности, детскими каламбурами. Признаюсь, я не любитель авангарда и с нетерпением ждал: ну когда же ДИНОЗАВРЫ кончатся и на сцену наконец выпустят хоть одного ЧЕЛОВЕКА! :) Вышла модная и эпатажная Алина Витухновская, монотонно, для протокола оттарабанила пару стихов и быстро удалилась. Александра Барвицкая, когда-то успешно пропиарившая себя на Стихире, ограничилась одним словом: "Стих!" По-видимому, это было продолжением пиара. Живым поэтическим словом порадовали только Андрей Широглазов и Игорь Царёв - и такие члены президиума, как Ковальджи, Куприянов, Голубничий.
Но тут мероприятие подошло к концу, и Кедров предложил всем встать и хором прочесть любые стихи. Он зачем-то сообщил, что это называется "катавасия" и в такой манере шли службы в древнерусской церкви до Никона. Я по жизни человек спокойный, не скандалист, но тут не утерпел и во всю мощь баритональной глотки крикнул: "Ничего подобного!" Понимаю: доктор философских наук не обязан знать то, что знают филолог, историк и культуролог. Тем более надо быть осторожнее, вторгаясь на чужую территорию. Греческое слово katabasion означает "нисхождение". Катавасия - ирмос, который пели в конце каждой песни канона сразу оба хора, спустившись с правого и левого клироса на середину церкви. Эта особенность богослужебной практики, как и обязательное разделение на правый и левый хор, сохраняется у русских староверов. Явление же, о котором вспомнил Константин Александрович, называлось "многогласием", и борьбу с ним начали задолго до Никона и его реформы. Неудивительно, ведь многогласие, параллельное вычитывание-выпевание разных кусков службы, было настоящим надругательством над церковным уставом и смыслом богослужения. Делали это невежественные и нерадивые попы, ради спешки, чтобы втиснуть пятичасовую всенощную в час-полтора, механически вычитав все положенные тексты. И предложение утопить свои голоса в неразличимом хоре, растворить поэтический смысл в авангардистской бессмыслице мы с Гедеоном восприняли не как весёлую игру, а как насмешку над поэзией. Переглянулись - и остались молча сидеть в своих креслах.
Дабы не показаться унылым критиканом, напоследок скажу: первый съезд поэтов интернета удался. Несомненно, это важная веха - чего стоит увидеть логотип Стихи.ру в зале ЦДЛ! И всё же съезд стал только очередным шагом к диалогу, но даже не началом диалога двух направлений современной русской поэзии. Главный микрофон был отдан тем, кто сравнительно недавно пришёл в интернет из печатных изданий; коренным же интернетчикам оставалось или молча внимать новоявленным кураторам, или выйти из зала и в тесном, шумном вестибюле читать стихи товарищам по несчастью. Высмеянная Булгаковым советская система "профессионального писательства" с удостоверениями никуда не исчезла. Вряд ли такое разделение аудитории может способствовать плодотворному общению.
На будущее хотелось бы видеть это мероприятие более открытым и демократичным, менее официальным. В противном случае, ей-богу, в следующий раз предпочту вестибюль. А пока для нас остаётся актуальным клюевское напутствие юному Есенину: "Я не верю в ласки поэтов-книжников и не лягать их тебе не советую".
22 марта 2009 года, Москва