Усталость, извечно подстерегающая путника, повествует о концах дорог.
Слова её зыбки и невнятны, как тихие песни ветра; ветра, что колеблет тени тополей и лёгким шёпотом пробегает по засыхающим травам. Встречи с ней вожделенны, ибо диск Земли опутан тропами к Неизречимому, которого не достичь без труда. Нашедший путь восхищается желанием спешить дальше или остановиться; замереть в преддверии несбыточного или окунуться в него с головой…
В эти моменты великолепие тварного мира рождает небывалые грёзы.
Она сидела на тополином пне. Изящная рука играла блестящими чёрными чётками. Сотканные из серых туманов, переменчивых закатных небес и бесконечных морских горизонтов глаза топазно мерцали. Змеиный изгиб талии блистал молниеносным всплеском серой стали короткого меча…
От восторга я замер и медленно сосредоточил взгляд; прохладный ветерок закружил вокруг глаз и слова, как снежная метель полетели из уст моих.
-Здравствовать и радоваться тебе, богоравная Фо!
-Ты? Ты желаешь мне благополучия? Лжец…
-Я желаю твоего процветания. EN AKME EINAL! Ибо так предначертано. Что пользы менять написанное?
-Итак, ты лжёшь?!
-Я говорю правду, Фо. Но ты уступишь мне твои чётки. Довольно тебе их перебирать…
Ветер вокруг глаз взметнулся и полетел, слова покатились, собираясь в плотный ком, загудев тяжким ударом колокола…
-Отдай мне твои чётки!!!
Шнурок напрягся и разорвался, тёмные, блестящие зрачки рассыпались, раскатились по земле…
Грациозные очертания Фо растаяли в воздухе.
Собирая в сухой траве чёрные шарики, я наблюдал краем глаза, как бледнеют и исчезают закатные тени.
Усталость обволакивала, веки согревались и слипались, ибо концы дорог утомительны.
Не так ли, прекрасная Фо?