Занятно мне смеяться над собой –
бескомпромиссной и наивно-честной.
Мне никогда уже не стать другой.
Я только промолчу, когда – неинтересно.
Лишь Мысль – чужая иль своя
способна вытащить со дна наружу
из раковины, где жемчужину храня,
закрылась от вселенской стужи...
И всё труднее разомкнуть меня.
окутывающую перламутром
песчинку, - что есть жизнь моя,
не столь уж нужная кому – то....
Я створки приоткрою и всплыву –
но ненадолго, лишь на время, -
вдруг засмеюсь, заплачу, ужаснусь...
И вновь в пучину погружусь безвременья.
Вновь пеленать в извечный перламутр -
свою – ничью жемчужину лелеять...
Что не нужна давно уж никому –
ведь перламутр её стареет.
Когда лежит бесцельно он,
не украшая шеи...