Все! Не сдержать. Проклюнулись — стихи.
Они давно мне грудь не бередили.
И вдруг, обычно робки и тихи,
они меня — средь ночи — разбудили.
Они ютились где-то в глубине —
на самом дне схолонувшего сердца...
Проклюнулись! Птенцы... Их — по весне
я выпустить хотел на солнце греться.
Пусть, думал я, пойдут на зеленя,
пусть радуются радуге над речкой;
поставлю на крыло — и без меня:
кто в ближний лес, кто далеко далечко.
Я думал так: закончу вот дела,
отдам стихам все время и свободу.
Но, видно, раньше их пора пришла,
не согласуясь с временами года.
И вот я в руки птенышка беру:
«Куда ж ты, неразумный, в эту стужу?
Да и по неотросшему перу
я вижу: чуть взлетишь, тебя завьюжит»...
Я говорю, боюсь его пустить,
а он — все крылышками бьет, все рвется:
«Пусти! Пусти меня! Пусти... Прости-и!»
Окрепнет ли в пути иль разобьется?