Александр Миронов.
Однажды, видимо, шаля,
Из гнездышка свалился птенчик воробья.
На случай тот – Палкан брёл мимо той избушки,
Он промышлял какой-нибудь зверушкой,
Уж очень голоден он был,
От голода едва не выл.
Птенец, охвачен ужасом и страхом,
В траве барахтался, взлететь хотел,
Да только больше в ней шумел.
От страха и возилась птаха.
Тот шум Палканово внимание привлёк.
И был бы для птенца последним тот полёт
Из-под застрехи вниз,
Границей где был для него карниз, –
Уж оставалось до него два шага,
Уже нависла над беднягой пасть…
И тут, откуда не возьмись, –
Метнулась птаха,
И клюнула Палкана прямо в глаз.
Второй удар пришёлся в нос,
Там третий и четвёртый, пятый…
Напрасно отбивался пёс,
И пастью, и могучей лапой, –
Воробышек метался перед ним
И псу в своей отваге был неуловим.
Тот Воробей, едва ли больше псиной лапы,
Воробышку был папой.
Но в страхе за птенца,
Не испугался наглеца.
И потому Палкан, перед такой отвагой,
Был вынужден проститься с бедолагой.
***
Обидчик знай, за дочерей и сыновей
Орлом отважным станет даже Воробей.