Полетать –
душу выполоскать
в этой июльской божественной тёмно-сини,
помечтать –
до последнего выголоска
расплескать
память стыни.
Упорхнуть над брызгами Алма-Атинки
вдоль ущелья с тянь-шаньскими елями
в детство то, что как золотинка
новогодняя над метелями...
Нааукаться, находиться,
нарезвиться,
простором дыша,
ощущением насладиться:
жив мой мир – не погибла душа...
Дымом плыть,
форелью стремиться,
ивою плакать,
барсом прыгать,
волком выть,
взлетать,
как птица,
душой, отказавшейся вякать
и рыкать.
Душе, отказавшейся жить по ранжиру,
вселенная – мать,
Бог – отец, даже в клетке.
Завидовать миру –
завидовать жиру,
которым кичатся марионетки...
Лепесточком с алмазной росинкой,
беркутом, слившимся с высокогорным рассветом,
к людям рвущейся Алма-Атинкой
да восстану когда-то, где-то,
в чьём-то сердце, сквозь паутинку
жизни данной, чтоб верить в это!