Последнее время все о вчерашнем. Вчерашние новости. Вчерашние впечатления. Вот, например, утром листал ленту блогов на сайте одной из поисковых систем и натолкнулся на не совсем обычный пост. Веб-дневники и журналы людей, ушедших от нас. У каждого своя судьба (фраза шаблонная, но от нее в данном случае только грустнее, обиднее за тех, кто безвременно покинул нас), свои мечты и устремления, оставшиеся теперь в форме цифрового кода, коему остается затеряться во всемирной сети. Их планы, опасения, радости, надежды, мысли, чувства, некогда открытые авторами для всех или только для друзей, будут хладнокровно сканироваться роботами поисковых систем. И только самые дорогие, близкие, да порою и просто случайно зашедшие почитать их ленты и тронутые ими, их судьбами, - оставят соболезнования, вспомнят... а когда-нибудь, кто знает, их аккаунты, возможно, будут удалены за отсутствием обновлений...
== == == == == == == == == == == == ==
Через час в трех сотнях метров от моего офиса в лучах солнечного света, льющегося из лазоревых небес, радужными звездочками заискрятся брызги праздничного шампанского. Улыбка за улыбкой будут встречать минуту совершенно новой жизни, букет за букетом будут дариться цветы дружбы и любви, слово за словом будут звучать поздравления, пожелания и напутствия, объятие за объятием - окружат, вскружат, зацелуют. Развевающиеся на встречном ветру шелковые ленточки неповторимого настроения возвестят спешащему городу радостную весть начала новой страницы в жизни двух сердец. Они еще остановятся в тенистом парке, чтобы в фотоальбоме совместной судьбы появился их первый семейный снимок. Стоя на мосту через убегающую куда-то в неизведанное реку, они поднимут бокалы за самое светлое чувство на земле. И на фоне какого-то стеснительного, скорого, спешного входящего телефонного звонка раздастся арситократичный звон хрусталя. Радостный. И они продолжат быть рядом, вместе.
== == == == == == == == == == == == ==
Переступай очередной порог. С надписью на дверной табличке, изменившейся на единицу в большую сторону. За спиной, если оглянуться, тусклым неоновым мерцанием моргнут лампочки рекламных огней года минувшего, его обещаний и надежд. Всматриваясь в то, покидаемое, снова ощутишь ветерок перемен, некогда манивший и овевавший - иногда очень и очень ощутимо. Там, в тускнеющем освещении коридоров прошлого, останутся комнаты для гостей, где загорались улыбки друзей и любимых, и - что поделать... - комнаты для расставаний, на стенах которых рисованные картины нереализовавшегося, возможного.. казалось, возможного... В этих покидаемых поворотах и закоулках царило летнее тепло, и шуршали золотые осенние тротуары, там останавливались люди, чтобы читать стихи, романы, собственные дневники. Там пылали закаты иссиня-ледяных северных небес, и таяли ночи южных морей. Там останавливались автобусы, с шипением выпускаемого клапанами сжатого воздуха открывавшие створки для новых и новых пассажиров. В сумраке того, с чем прощаемся, останутся их простенькие сиденья, на которых слушали музыку из плеера, стекла, мимо которых проносилась метелица, а за - какой-то относительный, но в отблесках игольчатого инея снаружи домашний уют дороги. Остаются экзамены жизни, ее разочарования и находки. Остаются хлопушки и конфетти праздничных дней, остаются радужными блестками на ковре...
Ты остановишься. Посмотришь назад. И пока еще - оглянешься, именно так - вперед. В незнакомое, к которому упорно шел всегда, а не только последние 365.. 8760.. да не суть важно, как считать и чем измерять!.. Шел, бежал, оглядываясь или без оглядки... Покидать знакомое, уже знакомое, временами не хочется, не столь комфортно, как идти в поисках включателя (!) света за новой дверью... Но надо... Для себя же... И потому, что никто ждать не будет... Неведомый электрик точен, как квантовый часовой механизм: лампочки в коридорах былого обесточиваются им без сожаления и опозданий... Запираются электрические замки уходящего - такие эпохи, такие технологии. Лишь спустя что-то, в почтовом ящике будущего ты найдешь очередной конверт с выпиской из Хроник. Найдешь в нем что-то свое, захочешь сжечь или перевязать красной ленточкой, спрятав в шкатулку... И очередные 365.. 8760.. любой возможный другой отрезок спустя, снова оглянешься... вперед... Перед дверью с новым номером... Занося ногу над очередным порогом неочередных событий... в поиске включателя...
== == == == == == == == == == == == ==
Иногда просто необходимо возвращаться к прошлому. Погостить. Снова попытаться что-то. Уже только почувствовать, осознать, закрепить или хоть как-то (в надежде на что?) поколебать когда-то сложившееся впечатление. Знакомые. Часть из них актеры фарса, часть просто люди с просто сердцем. Как местами необычно встретить просто сердце!..
Поздороваются теперь сами, не ты к ним, а они... Пожурят, посмеются, пошутят, предложат вернуть гражданство в этой республике разрушенных ожиданий и разооруженных надежд. Скромно пожелают всего самого доброго, удаляясь пораньше домой, к семье. Не окажутся на месте. Раз в полгода. Редкий день. Редкие люди, с которыми не расходиться бы...
Иногда просто необходимо выслушать заманчивое, лестное, пригласительное. И сесть в маршрутное такси, мчащееся по вечернему городу, поспевая к последней поставки ананасовому торту в магазинчике у дома... Чтобы продолжить жить в настоящем, которое, как ни крути, неизбежно когда-то точно также - только другими голосами - позовет на свидание с собой... Ведь временами просто необходимо возвращаться.
== == == == == == == == == == == == ==
Когда приходит время полноводного разлива того, что уже не влюбленностью, но любовью осмеливаемся назвать, открывается дорога в страну сердца. Уже не светящимися оконцами, сквозь стекла которых заливисто смеется или, не скрывая эмоций, роняет слезинки потерь маленькая девочка. Это уже настоящие запахи зеленых скверов и радуги клумб, это уже в балахоне ночи прячущиеся укромные уголки переживаний, изредка сверкающие нарождающимися росинками на бутонах цветов…
Над той страной восходят солнца, опадающие с высочайших холстов сбывшимися и... не только… желаниями. Над теми краями кличут своих белые чайки, - в тех краях их так много, - и некоторым из этих многих не удается стать парными… Мы желаем им целой Вселенной, заходя погреться от порою холодящих ветров в безразлично какое Куда-нибудь…
В сумраке и тусклом свете подъездных ли фонарей, над осколочной ли сыростью разбитых чашек в квартирах, позевывая от так кстати наступившей усталости в гуле железнодорожной станции, мы позовем кого-то в униформе и закажем себе спокойной ночи… Ну, а в самый ее пик… - нет, не проснемся подобно прозревшему гению!.. – просто пересечем необозначенную границу, оставив страну непрожитого детства…
Эфемерность предутренних миражей в привокзальных оранжереях новых встреч рассыплется под первым же лучиком, под первым же выцветшим на сером фоне асфальта воспоминании о ярком вчера. Красочно рисует Ваш портрет художник в зале эха сотен шагов? Краски стоимостью в несколько мятых банкнот… Чураясь купленной улыбки, сами не зная, отчего, невольно поежимся, выдохнув в окружающее облачко крупинки едва отогревшегося «я»…
Весь в прошлогодних листьях сухой с освещенной стороны тротуар зардеется от движения такого незимнего воздуха. Взгляните только на него, присмотритесь к покрывалу кленовых и березовых сердечек! В нем увидите оставшееся, вытерпевшее, ждущее! В нем увидите наступившую вопреки очередности сезонов золотую осень, в нем увидите кого-то, кого не заметят суетливые прохожие, а если и… то впопыхах, избегая, как бы не… А ведь, быть может, то был Ваш вероятный – что за слово! - друг…
Так, переступая одним только взглядом, с ноги на ногу, с одной вечности на другую, совершенно предсказуемо вспомним, что время бы и достать из кармана телефон. Поздравлением с годовщиной появления на свет дорогого человека умчится цифровой сигнал за сотни и тысячи топографических объектов, ландшафтов, условных обозначений на чьих-то мудреных глобусах. Отсутствующей в бумажнике фотокарточкой хрустнет шершавая корка искусственной кожи made in… И в руках зачернеет не зря захваченный зонт…
В несчитанный раз щелкнет язычок дверного замка. Послеполуденным сумраком родного дома встретят запахи памяти и на невольную улыбку всколыхнувшемуся внутреннему отзовутся уютной тишиной исхоженных за годы коридоров. Спокойные занавеси не шелохнутся, – пройди мимо них, – не заволнуются. Привилегия прикосновения ладоней – только тогда… А несколько минут спустя загудит закипающий чайник. На кухонном столике зазолотятся две чашки, два блюдца…
Шаблонный подарочный набор на двоих. В скругленных мастером фарфоровых гранях вопреки всплывшему в мыслях кофейному аромату прошлого отразится зрелость… Еще одна улыбка… - Привет, чудак! Как твое ничего? Что скажешь? Чем обрадуешь?.. - Еще одна дань еще одному походу. Недвижимы гардины. С ленцой скатываются по оконному стеклу последние капли уходящего дождя. Зонт, ненужный теперь и… необходимый, темнеет по правую руку…
- Как давно все было, сколь многое минуло… - промолвишь лишь номинально вслух. Не зазвонит мобильник. Не пиликнет коротким сигналом встроенный компьютерный динамик, информируя о проверке и запуске системы. Несколько мгновений в груди метелицей будет проноситься зима, несколько взмахов ресниц на заокононном термометре будет отрицательное значение температуры, несколько…
Всему былому приходит свое время. Всякому часу приходит свой миг отобразиться на звездных циферблатах мироздания. Уйдут и такие мимолетные в масштабах Вселенной морозы, растворяясь в смеркающемся Когда-то. Зачирикает в весенней вишневой зелени невидимая птица. Старый мир, увиденный с изнанки, отступит вспять, благодарным жестом оставив свои контактные адреса. Ему есть за что благодарить. Его, - будем справедливы, - не менее. Открытый в миллионах лун и комет, с нанесенными на карты дорогами, кратчайшими и наоборот, он временами выкатит на вращающийся небосвод белоснежную немерцающую Венеру и радужный, переменчивый к горизонту, Арктур, которым в дневном ли свете, в ночной ли люминесценции останется связывать твое небо, с твоей землей…
Новая жизнь, мечта о чуде рождения нового человека. В продолжение тысячелетий всего. В основание еще большего последующего. Ребенок с именем из молодости… Новый гражданин грядущего, на которое мы порою можем и подозрительно покоситься, сделает его лучше, не бойся. Да ты и не боишься – переживаешь только. За свой вещий сон…
== == == == == == == == == == == == ==
Темно-серый, со светлой полоской на спине, совсем еще слабый, цепляясь крохотными коготками, он забирался по джинсам ко мне на колени. Осторожно вертелся, принюхиваясь и ища чего-то в моем взгляде. Секунд тридцать-сорок, и он уже сворачивался калачиком, такой крошечный, ищущий опоры и самое простое – покоя. Забавно. Мы смеемся с другом. Надо же, нас, таких чудаков, за что-то полюбило это маленькое беззащитное создание. Разбуженный поглаживанием по голове, а затем и тем, что его то и дело возвращали на землю, он осоловело таращился нам в глаза, словно не понимая… Почему словно?.. Действительно, не понимая… Отчего не дают поспать, не боясь холода, жестокой ребятни, вообще – окружающих…
Котенок. Сколько тебе месяцев-то от роду? Не больше трех-четырех, наверняка. А собственно, с чего я взял, что разбираюсь в этом?!.. И все-таки… Один. Во дворике, под деревом, над которым проплывает дождевая туча. А значит, чуть погодя - прятаться в подъезд. В темноту. Сворачиваясь и ежась от холода. Учась выживать в окружении цивилизации, прозвавшей себя таковой. Только лишь прозвавшей. И прячущейся - в темноте…
== == == == == == == == == == == == ==
Спустя какое-то время после ее восхода из подернувшейся бежевым темноты с немного сонным и по-детски улыбчивым прищуром венчая парад звезд появится солнце, дневная звезда. Мир снова посмотрит на часы, просигналит первыми гудками поездов нового дня, заурчит, потягиваясь, звуками моторов и ненадолго замрет, прислушиваясь к пению птиц, еще не нарушаемому жарким полднем. Выходя из квартир, люди в который раз ощутят освежающую прохладу и утонченно пряный пронизывающий воздух аромат отдохнувших аллей. Четверть часа, тридцать минут, для кого-то час этих мгновений до наступления будничных забот, поисков, разочарований и обретений... Четверть часа, тридцать минут, для кого-то час - вернут картине окружающего цвета, по которым уже успеваешь соскучится... Понимая это, дневная звезда не будет торопиться. У нее впереди много времени и мгновений. Не четверть часа, не тридцать минут... И она хочет еще раз услышать то, что так редко случается уловить в первые мгновения нового дня... Лунную песню, далекое эхо которой лишь однажды, на рассвете, может уловить солнце... лишь раз в двадцать четыре часа попытаться понять, о чем поет та, которой сопутствуют мириады солнц...