Старый человек с усами седыми
поцеловал меня вдруг в прихожей,
словно бы смерть попросил немного
там подождать. Окосев от страха,
он целовал меня, серый, страшный,
пахнущий дымом, небритый ново –
бранец, сражающийся с огромной
мельницей старости, смерти, жизни.
Я не была с ним великодушна.
Я оттолкнула в кадык торчащий
горло хрипящее, сухопарый
остов, схвативший меня прощально.
Он окосел еще больше, сжался
в мячик резиновый, прыгнул в небо
и растворился в сенильном свете
косточки, в землю уже зарытой.