Их привело в Париж
На сёдлах их коней, Когда ещё никто
Не знал конца их судеб.
Какой же быть свиньёй приходится подчас,
К истории лепясь,
Но было так и будет.
Любимые вошли с сибирские чертоги,
Поэт был вдалеке забит за честь жены,
И эти в рудниках бурят, как носороги,
А эти и вообще повешены.
Они хотели, как: того убить, того
Куда-нибудь сослать и жить по "Русской правде".
Но им не удалось всю правду доказать,
А только часть её - стрельбоюна параде.
Кто видел, тот поймёт. Вот справа мы стоим...
Вот подъезжает тот... Тогда - шарах! -Каховский!
Он первый проли кровь, он был неумолим.
Он был неустрашим. Но выстрел ыл бесовский.
Он им верёвки свил. Он сдался сатане.
Тот в ухо нам шипел:"Стреляйте. вам воздастся".
Стоять бы до конца - ладони на ремне,
И выдержать покой учебных иллюстраций.
И ыйти к школярам - учителем добра.
И выпрыгнуть из тьмы с покорной рожей фата.
и свистнуть:"На коней!" Но жизнь не так добра.
не так она добра, как смерть не так крлата.
Как много уползло
Червей в сибирский грунт!
Как ласковый париж,
Бывало вдруг наснится!
И жёны от цепей
Запястья разотрут,
И подлый мужичок
сычом не покосится...
Вот воля! Вот права!
Кружится голова,
Когда во мгле веков
империи тасуешь.
Читаешь времена:
Слова, слова, слова...
И проклинаешь всё,
И любишь лиь одну лишь.