В утопающих сумерках дня,
Силуэты белеющих гор,
Драгоценною шапкой маня
Звезд далекий и сбивчивый рой.
И скупое луны серебро
Освещает какую-то тень.
Появившийся из ничего,
В никуда плавно шествует он.
Человек в ярко-алом плаще -
Темноты неудачный эскиз.
Синий бархат на сонной душе
Охладит воспаленную мысль.
Застилает ущелье туман -
Нежный странник потухшей зари.
Он похож на пустой океан,
Что с лучами рассыпется в пыль.
В тишине лишь протяжно скрипит
Полусгнивший, чернеющий мост.
Да ручей непокорный бурлит,
Охраняя доверенный пост.
Стройно в факелах блещет огонь,
Будто крик растревоженной тьмы,
Отразившей немеющий стон
Из ущелья холодной груди.
Дрожью света отброшенный путь,
Где мелькает лишь странная тень.
Человек у судьбы на краю -
Отраженье разрушенных стен.
Силуэты иссохших ветвей
Тянут руки за путником вслед.
Миражем бестелесных цепей
Ловят тень в ярко-алом плаще,
Что идет, мерно следуя вдаль,
Словно призрак над бездной скользит,
К очертаньям неясным спеша
Одиноких огней городских.
Капюшоном скрывает лицо,
Но смертельная бледность руки.
Мысль какая-то бъется в висок,
Заставляя все дальше идти.
За горой выплывает луна,
Серебрит непонятный фантом.
Что-то шепчет ему тишина,
Дымкой падая нежно в ладонь.