В углу, как пук засохших роз,
С отбитым ухом, как Ван Гог,
Весь год проводит дед-мороз,
Стеклянно глядя в потолок.
Он не страдал, не хаял жизнь.
И ничего не ждал от нас.
Он знал, что "ёлочка зажгись"
Услышит много-много раз.
И знал, что праздник будет вновь,
И вновь его не будет вдруг.
И двухнедельная любовь,
И дней забвенья вечный круг,
И завтра жизнь,
И смерть вчера,
И ёлки в палки угодят,
И всё на свете мишура,
И всё в потёмках звездопад.
Все слёзы высохли давно,
Гуашь улыбки слезла с губ,
Кафтан стал вроде кимоно,
Он стал суров, он стал сугуб,
Свалялась вата в голове,
Подставка приросла к ногам,
Иссохли мысли о халве,
Молитвы высохли к богам,
Он стал не тем, чем был для всех -
Картонным чучелом с клюкой,
А стал он всем. И зной и снег,
И суета и в ней покой.
И там, в углу, как бирюза,
Когда мы спим, когда нас нет -
Сверкнут стеклянные глаза,
И вспыхнет на мгновенье свет...
Но нам увидеть не дают
Десятилетия смертей -
В кумире детства суть свою.
Мы сами чучела детей.