Роман окончен, и, скорбя,
Поздравл автор сам себя.
Круг завершен. Пуста арена.
А чем измерить эту цену,
Как автор, плача и шутя,
Писал любимое дитя ?
Вдохнул ли жизнь в него, о том
Судит читателю потом.
Но автор, право, ни при чем,
Что вместо нежного романа
Колючий фарс написан был.
Он очень верил и любил...
И в этом автор неповинен,
Что вместо милого лица,
Он в зеркале шута увидел,
Едва добравшись до конца.
Он был преступником, судьей,
Несчастной жертвою, влюбленным,
Он падал в бездну, в сплетни, в грязь,
Тонул отчаянно в глазах -
Чужих, неласковых, холодных,
Искал, но нет, не находил
Успокоения в слезах.
Он знал - когда, о чем, зачем,
Что, в чем и где, кому,
Ох, и досталось же ему !,
Не знал от только - почему...
Он все в один котел свалил -
Отчаянье, надежды, страх,
Все сплетни, всю тоску,
Собрал листву и подпалил.
Горели вместе - боль, любовь,
Бездушье, лень, мечты,
Смех, подлости, душа -
В одном костре из пустоты.
Он все им отдал. Все, что мог.
Листам истерзанной бумаги.
Поставил точку, все прочел -
Не оказалось нежной влаги
В колодце, вырытом судьбой...
Пародия... Есть только фарс,
И издеваться - не грешно,
Все получилось так смешно.
Читатель ! Строго не судите,
Коль будет не по нраву стиль,
Или конфликт, или язык -
Вы автору за то простите,
Он слишком слаб, чтобы себя
Убить надменным приговором,
То бросив в печь, чем долго жил,
Лелеял, холил, и любил.
Читатель ! Автор будет рад,
Коль эти мятые листы
Вас хоть чуть-чуть развеселят.
Спектакль закончен. Гаснет свет.
А пьеса... Нет, не удалась,
Она лишь только началась,
А уж у всех
Обидный вызывала смех...
Топор заброшен в реквизит.
Не вырвался постыдный плач,
И жертвою предстал палач.