Тому, кто сознаёт, что он - непрост,
что путь его перекрывают тени,
не соловей поёт, а чёрный дрозд,
искусный мастер звуковых плетений.
Он трелью завлечёт и смолкнет вдруг,
и снова постучится в дверь сознанья:
неслышной дрожью начиная звук,
всё обратит в мелодию стенанья.
За нею вслед! Подальше от забот,
легко стремясь, не напрягая слуха... .
У тех, кого желанье позовёт,
сознание к остереженьям глухо.
Затихла песня. Птичий облик сняв,
исчез кудесник, дымкою размытый.
Пропал и слушатель: с приходом дня
любви всё ищет, невозвратно скрытой.