Я не согласен быть
судьбою замороченным
в объятиях толпы,
где все мы – только прочие.
А наша кровь не сок
из ягоды калиновой,
чтоб белый снег в висок
судьбой вбивался клиньями.
Нам всем дано любить
пространство с ликом Родины,
но даль её судьбы
еще совсем не пройдена.
Застрянет в горле ком,
когда она приснится нам,
где каждый пень знаком
с морошкой и синицами.
В любом ее кольце,
где льется синь небесная,
с улыбкой на лице
мы разойдемся с бездною.
А если снег судьбы
сочтет нас всех убитыми,
мы не согласны быть
мемориала плитами.