Мне тесно в стенах городских,
меня колесами трамваи
по нервам исполосовали,
вина пусть в этом и не их.
Меня, крадучись по пятам,
выслеживают огоньки
машин, троллейбусов, реклам,
хоть это им и не с руки.
За мною, как за проходной,
струится мрачная толпа,
и если даже выходной –
прилавков спор и маета.
И где-то за чертой его
давилен, споров и разврата –
покой, любимый мной когда-то,
не досчитался одного.
И рвусь к нему, и цепи рву,
но бесконечно звенья вьются,
когда смогу я окунуться
в берез неспешную молву?
Когда же вешними ручьями
с меня стечет покорный стыд
существованья за стенами
бетонно- блочных пирамид?