Иссечено добром лицо седой старушки,
Улыбка без зубов и белые глаза,
В уродливой руке дрожит пивная кружка,
И по щеке ползет прозрачная слеза.
Средь выцветших руин остывшего сознанья
Ворочается червь потерянной любви,
И ласково саднит одно воспоминанье
Под сердцем, что кряхтит оставшиеся дни.
Старушка теребит растрепанные космы,
С напудренных ресниц слетает шелуха,
Из черной язвы рта торчат гнилые десны,
Как в пропасти души посмешище греха.