Я неприкосновенен —
не как парламентарий
какой-нибудь —
но я неприкасаем,
как шудра.
Как папа-выдра у реки,
я бегаю у норки разорённой,
пытаясь всех детёнышей собрать,
и их не нахожу.
Рыбак забрал на шапку.
Как некий скунс —
я нюхаю и пахну,
и, как сурок,
нос по ветру держу.
Беги же, Лёшка,
в проклятую пропасть.
В ту вечность, где ни страха, ни позора.
Она и примет, и простит.
Как мент великодушный.
Как ветер…